Антиклассика. Легкий путеводитель по напряженному миру классической музыки - Арианна Уорсо-Фан Раух

class="p1">• The Steinway Alma-Tadema – кастомизированная модель D с ручной резьбой в греко-романском стиле и перламутровой инкрустацией, которая выглядит как то, что могли найти во дворце Креза. Продана за 1,2 миллиона долларов в Christie’s в 1997 году;

• пианино Джона Леннона, которое, в отличие от Alma-Tadema, больше похоже на библиотекаршу в застегнутой рубашке, будто компенсирующую дикость своей длинноногой сестры – «кабинетного рояля», – чтобы у их мелодраматичной, постоянно шокированной матери (органа) была хотя бы одна дочь, на которую она может положиться, приобрел Джордж Майкл за 1,67 миллиона фунтов стерлингов в 2000 году. (В этом случае вообще не важно, как пианино выглядит, верно?);

• Хрустальное фортепиано The Heintzman, на котором Лан Лан играл на открытии Олимпийских игр в Пекине в 2008 году, было продано за 3,2 миллиона долларов. Я бы заплатила ровно столько же, чтобы у меня дома не было хрустального фортепиано.

Но эти уникальные фортепиано, какими бы дорогими они ни были, все еще в разы дешевле скрипок. Вот вам для примера две продажи скрипок десятилетней давности:

• в 2011 Lady Blunt Страдивари[88]1721 года стала самой дорогой скрипкой в мире. Ее продали на аукционе за 15,9 миллиона долларов;

• в 2012 году ее опередила Vieuxtemps del Gesù, которая была продана за 16 миллионов долларов.

Большая часть списков самых дорогих инструментов начинается с этих скрипок, затем суммы резко падают до 3–4 миллионов. Но все данные устаревшие и всегда неполные.

Мы знаем про Lady Blunt Страдивари, потому что она продавалась публично ведущим аукционным домом Taris-io – дилером, который специализируется на высококлассных инструментах[89]. А вот Vieuxtemps del Gesù продавалась приватно. Мы знаем об этом только потому, что владелец хочет, чтобы мы знали. (Предположительно, скрипач, который получил эту скрипку в «пожизненное пользование», тоже не возражает. Я бы точно не была против.) Детали продаж такого высокого уровня, включая и те, что с тех пор побили рекорд Vieuxtemps del Gesù, конфиденциальны.

К счастью, у меня есть друзья в этом бизнесе, которые могут сказать нам, сколько – приблизительно – нужно копить на следующую Страдивари. Такие друзья, как Флориан Леонхард, важный эксперт подлинности инструментов и их поставщик, а еще человек, который всегда выглядит так, будто сошел с обложки GQ.

Когда я говорю, что он один из самых влиятельных экспертов в мире, я имею в виду, что у него есть власть выдавать сертификаты подлинности и его слово может присвоить ценность инструменту. Теоретически он мог бы сказать, что огурец – скрипка Страдивари, и овощ вошел бы в историю именно так. При условии, что никто не попытался бы на нем сыграть. Но Леонхард, конечно, никогда бы так не сделал, потому что единственное, о чем он беспокоится больше, чем о своей репутации, это его скрипки и Элли Су, потрясающая скрипачка (и моя бывшая одноклассница), случайно оказавшаяся его женой.

«Величайшие из скрипок, – сказал он мне, – с прекрасной историей и в хорошем состоянии стоят больше 20 миллионов долларов. Иногда цены доходят до 25 миллионов, но это встречается редко. Страдивари “Золотого периода” [скрипки, созданные между 1700 и 1725 годами] стоят 12 миллионов и выше, только если они не были повреждены или какие-то части не были заменены. Нормальные Страдивари поздних периодов стоят 10–12 миллионов, но их цена может упасть и до трех, если какие-то части отсутствуют или инструменты повреждены».

Страдивари и del Gesù – самые известные и дорогие инструменты, названные именами своих создателей, Антонио Страдивари и Джузеппе Гварнери (последний родился в семье скрипичных мастеров, и, поскольку в этой семье есть еще один Джузеппе Гварнери, этого называют Гварнери дель Джезу – по священному имени Христа и лилейному кресту, который можно найти на его инструментах после 1731 года). Есть и другие мастера, чьи инструменты очень востребованы и высоко ценятся, но на их ценниках обычно меньше нулей.

Количество нулей

«Но почему эти инструменты такие дорогие?» – спросите вы.

Такой вопрос часто возникает в кругах струнных музыкантов. Обычно его задают риторически, всхлипывая и падая на колени, с руками, поднятыми к небу.

Трагично, что del Gésu и Страдивари стоят столько же, сколько маленькие люксовые самолеты, когда большинство музыкантов предпочтут спрятаться в багажном отделении коммерческой авиакомпании Б-класса, чем заплатить за билет[90]. Только горстка музыкантов (и под «горсткой» я имею в виду двоих) могут позволить себе лишь самую дешевую модель этих компаний. Остальные либо проведут свою жизнь, так и не дотронувшись до легенды, либо найдут себе милостивого спонсора, который сможет отобрать их награду в любой момент.

Я знаю, что потратила много времени, чтобы убедить вас, что классический жанр – для всех, но этот аспект классики не подходит примерно никому.

С другой стороны, в прошлом мне посчастливилось играть и на Страдивари, и на del Gésu. Я чувствовала их гладкое, изношенное дерево, историю и магию, которую они излучают, и я не могу сказать, что они не заслуживают того уважения и престижа – да и ценника, – которых удостоены.

Но какие факторы определяют эти ценники?

Когда я была маленькой, я предполагала, что ценность инструмента зависела только от его звучания. В конце концов, смысл скрипки в том, чтобы на ней играть. Но этот вопрос куда сложнее, а звучание – штука субъективная.

Когда Флориан оценивает скрипку, он исходит из набора весомых критериев. Звучание – только часть этого уравнения.

«Страдивари, – говорит он, – это 10 из 10. Она полностью соответствует всем критериям».

Когда я спросила про del Gesù, он ответил: «Del Gesù – не идеальная десятка, но они – исключение. Del Gesù может не соответствовать всем критериям так, как Страдивари, их красота и мастерство могут быть менее безупречными и изысканными, но они все равно идут наравне со Страдивари, потому что звучание del Gesù прекрасно. Оно и грубое, и плавное, и текучее».

Флориан описывает Страдивари как инструмент с «золотым звучанием», в то время как звучание del Gesù называет «грубым ревом». Не уверена, что выбрала бы слово «грубый». Грубость, которую он имеет в виду – это такая грубость, которую можно увидеть под микроскопом, рассматривая гладкую, отполированную поверхность медного котелка. Но Флориан настолько близко работает с этими инструментами, что отличия, скорее всего, становятся для него более значительными. В любом случае я полностью согласна, что del Gesù обладает определенной силой и глубиной характера, и на самом деле я предпочитаю его скрипки лоску Страдивари[91]. Можно сказать, что Страдивари – это Rolls-Royce, а del