Януш Корчак. Жизнь до легенды - Андрей Маркович Максимов

умел эту защиту и это добро распространять.

Дитя польской и еврейской культуры, взявший псевдоним в честь знаменитого героя польской литературы, сам себя Корчак ощущал евреем. Таким же, как те, кому он помогал: их отцом, братом, сыном.

Все его общение с детьми, я уж не говорю о его героической гибели — это общение людей одной нации, одной веры, одного мировоззрения, одних традиций.

Конечно, его обет безбрачия мог иметь самые разные причины, о которых мы никогда не узнаем. Однако декларировал он то, что еврей в Польше — это раб, а раб не должен оставлять потомство. Понимаете, да? Это самоощущение еврея.

При этом Януш Корчак очень много сделал для Польши. Он был польским писателем, пишущим на польском языке, и развивающим польскую прозу и драматургию.

Януш Корчак — еврей, который является частью польской культуры. Таких примеров на самом деле не так уж мало в литературе, пожалуй, любой европейской страны.

Януш Корчак, с одной стороны, был польским писателем и педагогом, и Польша по праву гордится своим сыном,

А с другой — никогда не забывал своих еврейских корней и, как мог, помогал своему еврейскому народу.

И последнее. Корчак принадлежит миру. И это очень важно. Австриец Моцарт, русский Достоевский, немец Бах, колумбиец Маркес, американец Аль Пачино и так далее и далее… в какой-то момент начинают восприниматься миром как свои люди. Национальность важна, но не первостепенна.

Первостепенно, что он — наш.

То же самое, убежден, и с Янушом Корчаком. Он воспринимается миром как свой.

Это, наверное, самое главное.

И хватит об этом. Если эта тема для кого-то важна, я постарался по ее поводу высказаться.

Один раз.

А теперь отправимся с Корчаком в его детский лагерь. Уверяю вас: там интересно.

И абсолютно необычно.

Глава девятая. Мальчишки и… мальчишки

1

Биограф не имеет право на особую эмоцию…

Эх, не имеет!

Биограф чаще всего не имеет возможности обратиться к своему герою…

Эх, не имеет!

А то бы?

А то бы прям крикнул изо всех своих эмоциональных сил:

— Януш, дорогой! Ну перестаньте уже делать вид, будто вы — врач. Я не к тому, что вы врач — плохой. Наверное, хороший, раз количество клиентов у вас растет! Только не ваше это дело — тела лечить, по другой вы части. Вы — строитель душ детей. Педагог вы. Именно это приносит счастье, удовольствие, смысл! Ну признайтесь уже себе в этом…

Писательство — это такая история, которая прилагается, в сущности, к любой профессии. Можно легко быть литератором и еще кем-то. Примеров тому множество.

А вот работать врачом и еще кем-то… Педагогом и еще кем-то… Невозможное дело! Только с писательством эти профессии и соединяются.

Вам кажется, Вы еще не совершили свой выбор, дорогой Януш Корчак? Да перестаньте! Вы же понимаете: выбор совершаем не мы, он вершится над нами, за нас… Нам остается только принять его… И Ваш выбор совершен уже… Как только Вы родились, так и случился выбор Вашего призвания. И убегать от него — дело зряшное. Тут либо к несчастью прибежишь, к опустошенности своего существования — без призвания что за жизнь? Либо к призванию надо возвращаться и жить с ним, единственным.

…Конечно, я смотрю из будущего. Я-то знаю, чем дело кончится. Педагог, который пишет книжки; а хотите: писатель, который занимается педагогикой, — вот Ваш путь.

Я-то знаю, что так будет.

А он, герой наш?

2

А что он?

Тянется к педагогике, а решится не может, не умеет. Потому что человек — такое существо, которое будущего своего опасается. Хоть к нему и стремится.

Еще студентом Корчак пришел в Общество летних лагерей и предложил свои услуги в качестве начальника детского лагеря. Готов был собрать детей и поехать с ними за город, где река и сосны, и организовать им летнее прекрасное существование.

Тогда не сложилось.

Сейчас ему — 29 лет. И он вернулся с тем же предложением. Почему, отчего, для чего взваливать на себя такую работу и такую ответственность?

Уставший от своей работы молодой врач. Начинающий, но уже довольно модный писатель. Больше, что ли, заняться нечем?

Как только появилось свободное время, захотелось его истратить на детей. Убежать от базара взрослого мира. Спрятаться. Позаниматься тем, чем хочется с теми, с кем жаждется.

И ему поручают 150 еврейских мальчишек, дабы он организовал для них летний лагерь.

Кому — ему?

150 еврейских пацанов вверяют врачу, едва начинающему преуспевать, или писателю, чье имя только обретает известность?

Получается, что так. Выходит, есть в этом «начинающем» нечто, не позволяющее ему отказать.

Нет, конечно, если вдуматься: ребят поручают великому педагогу, но для того, чтобы быть великим, для начала надо стать просто педагогом.

А Корчак не решается.

Однако берет на себя смелость взять 150 мальчишек и организовать для них лагерь.

Потом окажется, что дни, проведенные в этом лагере — одни из самых счастливых в его жизни. Наконец-то он занимается делом, которое ведет его по жизни, захватывает его целиком, приносит восторг и удивление.

Многое из того, что в дальнейшем он опишет в своих книгах и использует в практической работе в детских домах, — впервые будет опробовано именно в летних лагерях.

Януш Корчак пробует разные методики и приемы. Обдумывает, анализирует, разрабатывает, словно зная, что они пригодятся в будущем.

Для чего врач, пишущий книги, разрабатывает новые педагогические методики и приемы? Он же не может знать, что станет директором Дома сирот.

Предчувствует?

Ответ нам неизвестен. Видимо, приходится признать: дорога умнее человека и, если уж он по ней начал идти, она сама его приведет, куда надо.

3

На Руси в ХХ веке жил великий человек, великий старец — Иоанн Крестьянкин. Прожил он жизнь долгую, тяжелую (впрочем, какой еще и могла случится жизнь священника при советской власти?). Все его искания, страдания, размышления вылились в книги, которые вполне можно назвать истинно философскими: мудрыми без зауми, то есть помогающими понять жизнь.

Обращаясь к пастве, Крестьянкин призывал: «Поставь в центре жизни своей того, кому нужен ближний, и стань им»[70].

Удивительные слова, не правда ли?

В центр своей собственной жизни имеет смысл поставить одинокого человека, который нуждается в ближнем. И при этом не давать ему советы, как этого ближнего отыскать, а самому им стать.

Мысль простая, но очень мощная, если вдуматься.

На самом деле, русский священник описывает ровно то, что делал Януш Корчак. И в детском лагере, и в Доме сирот наш герой никогда не старался начальствовать, но стремился быть ближним