Невеста огненного дракона - Александра Черчень

еще маленькой была, и Маиль-лир лично повелел обучить меня грамоте. Всем слугам разрешалось пользоваться библиотекой, брать книги, а уж если кто проявлял способности к музыке или живописи, то это только поощрялось!

Йорта поведала мне и о том, что раньше в этом замке регулярно давались балы и музыкальные вечера. Якобы даже сам Маиль-лир недурно играл на скрипке и собрал оркестр из своих ближайших соратников. Созывал в гости знатных горожан, устраивал концерты, угощал всех. Короче, вел светскую жизнь по всем правилам.

Я с трудом представляла себе Астора на подобном балу, а уж его солдат – и подавно. Во всяком случае, меч красному дракону был явно милее скрипки, если он вообще знал, что это такое.

Зато после рассказа Йорты мне многое стало понятно. Скорее всего, Маиль-лир так увлекался искусством, что подзабыл про армию, потому-то красные его и выгнали его из собственного замка. Силы им было не занимать, вот только местные привыкли к другому обращению. И переключиться на огненного наместника с его жаждой крушить и сжигать все вокруг им будет ох, как непросто.

Нет, пора бы Астору освоить другой стиль управления. Помягче. Я слабо верила, что он прислушается ко мне или начнет изучать азы нотной грамоты, но на какой-нибудь бал его уговорить стоило.

Узнав у Йорты, где здесь поблизости можно найти швею, – с одним платьем я бы долго не продержалась, – я отправилась в свою комнату. Раз уж Астор не подпускал меня к своим делам, я собиралась с самого утра заняться собственными. И новая одежда была в их числе.

Обычно в непривычной обстановке я засыпала с трудом. Укладываясь в пустую холодную постель, я была почти уверена, что всю ночь промучаюсь от бессонницы, так и не сомкнув глаз, однако едва я коснулась головой подушки, как мозг вырубился, словно по щелчку выключателя.

На следующий день, как только комнату заполнили розоватые лучи восходящего солнца, я спешно накинула надоевшее зеленое платье и сбежала вниз по лестнице во двор замка.

Город еще просыпался, слуги, зевая, заносили через черный вход ящики с продуктами, стражники у высоких железных ворот клевали носом, то и дело стукаясь шлемами о копья, что служили им опорами.

Я с наслаждением вдохнула полной грудью и почувствовала, как новые силы наполняют мое тело. Воздух Эвиса был чист и свеж, даже как будто немного сладок. После загазованного мегаполиса разница была, как говорится, налицо. И если бы не следы войны в виде обрушенных участков стены и длинных подпалин, Эвис вполне тянул на звание уютного городка.

Поздоровавшись с Беаном, которого выставили в караул, и Фауном, который уже ошивался около кухни, я бодрым шагом пересекла мост через ров вокруг замка и двинулась вперед по главной улице.

Денег на новые наряды у меня пока не было, как подступиться к Астору и попросить их после вчерашней ссоры, я пока не знала, но это не помешало мне устроить небольшой променад.

Чтобы не вспоминать лишний раз о том, что я в чужом мире, и не заработать очередную паническую атаку, я представила себе, будто я – туристка. Старалась сосредоточиться на позитивных моментах, игнорируя отрицательные. И поначалу мне это неплохо удавалось.

Взять, к примеру, местную архитектуру. Эвисцы, – или эвичане? – во всем избегали острых углов. Их аккуратные домики со сферическими купольными крышами навевали на мысли то ли о хоббитах, то ли о смурфах. Видимо, в честь предыдущих владельцев многие ставни и двери, тоже, кстати, полукруглые, были выкрашены в лазурно-голубой цвет. На подоконниках красовались ящики с яркими цветами, вымощенные камнем улицы поражали своей чистотой. Уже через полчаса я начала думать, что замок – самое грязное место во всем Эвисе. Самое грязное и самое мрачное. Либо ему так досталось во время сражений, либо диковатые солдаты Астора успели осквернить его своими сапогами.

Если город и пострадал от войны, то его обитатели вовсю торопились привести его в божеский вид. В Эвисе царила ремонтная лихорадка: со всех сторон до меня доносился стук молотков, то и дело встречались люди с ведрами побелки и широкими кистями на длинных палках.

Я без труда отыскала ателье или, как его назвала Йорта, лавку швеи. Витиеватую надпись на двери я прочитать не смогла, а вот для вывески с изображением иголки с ниткой, воткнутой в подушечку для шитья, перевод не требовался.

Хозяйка этого заведения в глухом черном платье из плотного бархата, – странный выбор для жаркого дня! – протирала окна и попутно раздавала команды двум работягам, что перекладывали брусчатку перед ее мастерской. При этом она держалась так аристократично, словно работала не простой швеей, а какой-нибудь королевской фрейлиной.

– Все мне тут попортили, гады, Проклятый их подери! – проворчала она, заметив меня. – Вы уж простите за этот бардак…

На вид ей было около шестидесяти. Красивое лицо покрывали морщины, однако волосы выглядели идеально. Густые, иссиня-черные локоны без намека на седину! Но больше всего меня поразили ее глаза. Теперь, подойдя поближе, я заметила, что они совершенно черные. Таращиться и уж тем более спрашивать, человек она вообще или какое-то очередное магическое существо вроде дракона, мне было неловко, поэтому я просто поддержала вежливую беседу.

– А кто попортил? – полюбопытствовала я. – Солдаты?

– Алые драконы, конечно! – дама достала из-за пазухи изогнутую трубку и принялась набивать ее табаком. – Весь город разворотили! Ни стыда, ни совести!

– Ну, может, они не все такие…

Это скромное предположение повергло присутствующих в изумление. Рабочие недоверчиво покосились на меня, как на городскую сумасшедшую, а швея моргнула, продолжая насыпать табак мимо трубки.

– Не местная, значит, – фыркнула, наконец, дама.

– Не совсем… – отозвалась уклончиво.

– Да что ж я, по наряду вашему не вижу? Точно не местная. Небось из Илиэрта к нам пожаловали?

Что такое Илиэрт, и где он находится, я в душе не представляла, но на всякий случай неопределенно пожала плечами.

– Так вот, езжайте лучше обратно к зеленым, – дама чиркнула спичкой и затянулась, окатив меня облаком едкого дыма.

– А почему?

– У них хоть табак хороший, – просипела она. – Пока здесь алые, мы как на пороховой бочке. Дома, конечно, чиним, но поди знай, когда они снова все порушат… От их смрада до сих пор в горле першит!

Я не стала намекать на то, что в горле у этой женщины вполне могло першить и от ее скверного