Титулы, мундиры, ордена - Леонид Ефимович Шепелев

образцу ранее сформировавшейся системы полковых чинов: колонель (полковник), колонель-лейтенант (заместитель полковника), майор (старший относительно капитана).

Мемуарная литература XIX в. полна рассказов не только о службе многих замечательных генералов и офицеров того времени, но также и о разного рода казусах, связанных с военным чинопроизводством, и об анекдотических карьерах ничтожных личностей. Приведем некоторые из них как штрихи эпохи.

Барон М. А. Корф рассказывает в своих «Записках» о биографии генерала от инфантерии графа П. И. Эссена. «Послужной список этого… старца представлял такие блестящие страницы, что, перейди в потомство одни эти страницы, история должна была бы поставить Эссена в ряд самых примечательных людей его века. Изумительно быстрая карьера, важные назначения, самые щедрые милости, изливавшиеся на него во все продолжение его службы, — все это намекало на необыкновенные дарования и доблести, на испытанные опытом искусство и знание дела, даже почти на некоторую гениальность. А между тем мы, современники, которым вполне известна была степень его умственной высоты, искали и находили причину этой необыкновенной карьеры единственно в счастливом стечении обстоятельств и в своевольной игре фортуны… Эссен в сущности был самою злою карикатурою на письменный его формуляр». В 1830-х гг. карьера Эссена «была блистательно увенчана назначением его петербургским военным генерал-губернатором и… членом Государственного совета… Между тем этот человек без знания, без энергии, почти без смысла, упрямый лишь по внушениям, состоял неограниченно в руках… правителя канцелярии Оводова, человека не без ума и не без образования, но холодного мошенника, у которого все было на откупу и которого дурная слава гремела по целому Петербургу».

Вот сообщение инженер-генерала А. И. Дельвига (племянника поэта) о нескольких эпизодах карьеры М. Н. Муравьева, рисующих чиновную жизнь николаевской эпохи с разных точек зрения. Будучи назначен в 1838 г. курским военным губернатором, он лично v представил Николаю I отчет о состоянии губернии.

Отчет понравился, и Муравьев был произведен из генерал-майоров в генерал-лейтенанты. Однако возвратился он домой с прежними двумя звездочками на эполетах. Оказалось, военный министр граф А. Н. Чернышев доложил царю, что Муравьев «по списку генерал-майоров стоит очень низко и что его производством будут обижены многие старше его, весьма достойные», и «производство Муравьева было отменено». Подобная история повторилась с ним в. 1842 г., когда он состоял директором Департамента податей и сборов. По представлению министра финансов графа Е. Ф. Канкрина Муравьев был «произведен в генерал-лейтенанты с назначением сенатором и получил уже уведомление об этом и поздравление» от управляющего тогда Военным министерством графа П. А. Клейнмихеля. Но одновременно последний «доложил государю насчет производства» Муравьева «то же, что докладывал несколько лет назад Чернышев», и Муравьев был произведён не в генерал-лейтенанты, а «в соответствующий гражданский чин тайного советника». В 1849 г. он, наконец, был «переименован… в генерал-лейтенанты по весьма странному случаю». Во время посещений Москвы Николай I «обычно» осматривал кадетские корпуса. Проезжая по Старой Басманной улице, царь заметил на парадном крыльце Константиновского Межевого института швейцара — «старого гвардейского унтер-офицера с разукрашенною медалями грудью». Узнав его, Николай вышел из коляски и осмотрел Институт. Поскольку «обычаи» императора были известны, там «было все готово для принятия высокого посетителя». Виденным он остался доволен, но «нашел, что воспитанники не имеют надлежащей выправки, не получая фронтового образования, которое, по его мнению, им необходимо». Был вызван Муравьев — в то время главный директор Межевого корпуса, — которому Николай объявил о преобразовании Института, а вместе с тем и Межевого корпуса в военизированные учреждения (наподобие корпусов инженеров путей сообщения, горных инженеров и лесничих) с «переименованием Муравьева в генерал-лейтенанты». В 1867 г., уже после смерти Муравьева, Межевой корпус вместе с другими был «преобразован в гражданское ведомство».

Заметим, что использование военных для замещения должностей гражданской службы, как и милитаризация некоторых гражданских ведомств (в приведенном случае — межевого), были в дореволюционной России делом обыкновенным.

Тот же А. И. Дельвиг приводит такой получивший огласку случай. В 1832 г. один из известных участников Отечественной войны 1812 г. генерал К. Ф. Толь после подавления польского восстания рассорился с главнокомандующим русской армией генерал-фельдмаршалом И. Ф. Паскевичем и, «кажется, без дозволения государя» возвратился в Петербург. Через несколько месяцев он был приглашен во дворец, где военный министр граф А. И. Чернышев объявил ему о приказании Николая I назначить Толя членом Военного совета. Дельвиг пишет далее: «Толь очень резко отвечал, что он этого звания не примет, так как военный министр председательствует в означенном совете, а между тем Чернышев моложе его в чине, что он находит это не только оскорбительным для себя, но и вредным для служебного порядка. Вслед затем он вышел из дворца и уехал в свое небольшое эстляндское имение». Это не помешало назначению Толя в следующем году главноуправляющим путями сообщения и публичными зданиями.

И еще: при увольнении в 1869 г. с поста министра путей сообщения П. П. Мельников был произведен в инженер-генералы путей сообщения — в чин, за год перед тем отмененный.

В середине XIX в. было предпринято несколько попыток упорядочить военное чинопроизводство главным образом для сокращения числа чинов и установления их соответствия должностям. Как выяснено Н. П. Глиноецким, в 1847 г. предполагалось введение чина старший полковник с отнесением его к V классу Табели о рангах на место ранее упраздненного чина бригадира. Имелось в виду, что этот чин будет присваиваться командирам полков, а также лицам, занимавшим равные нестроевые должности: Прежний же чин полковника должен был соответствовать должности помощника командира полка. Одновременно был возбужден вопрос об уничтожении тех военных чинов, которые не имели ни строевого, ни административного значения. В этой связи Николай I высказался за упразднение чинов штабс-капитана (штабс-ротмистра) и подпоручика. Все соображения по этим вопросам были разработаны в Военном министерстве, но не реализованы. В 1869–1871 гг. под руководством военного министра Д. А. Милютина работала особая комиссия для пересмотра правил военного чинопроизводства. Ознакомившись с результатами ее деятельности, Александр II 4 августа 1870 г. выразил «согласие на предположение об… упразднении прапорщиков и штабс-капитанов», но счел «нужным сохранить майора и при том удержать преимущество гвардии в чинах перед другими войсками, для чего или иметь по-прежнему в гвардии только один штаб-офицерский чин полковника, в специальных родах войск два чина — полковника и подполковника, или же, согласно предположению… великого князя Николая Николаевича, ввести и в гвардии ч. ин подполковника, но в таком случае и в специальных родах войск ввести чин майора, дабы все-таки сохранить гвардии преимущество в чине над специальными родами войск». Ввиду разногласий, возникших в комиссии, и эти предложения осуществлены не были.

Завершение упорядочения системы военных чинов было проведено в 1880-х гг.

В 1882 г. гусарские и уланские полки были реорганизованы в драгунские, а для установления во всей кавалерии единообразия в чинах драгунские капитаны переименованы в ротмистры, штабс-капитаны — в штабс-ротмистры,