Внезапно вспыхнувшая любовь - Сьюзен Мейер

Молли кивнула. Говорить она опасалась, не доверяла своему голосу.

Джек зашел и прикрыл за собой дверь.

– Впрочем… если хочешь, можно это отложить на день или два. – Он провел рукой по волосам. Вид у него был растерянный и несчастный. – Ты, наверно, сейчас меня ненавидишь – и я понимаю, почему…

«Ненавижу? – думала Молли. – За что? Это ты должен меня ненавидеть!» Смущенная и растерянная, она молча глядела на него и не знала, что сказать. Вдруг Джек улыбнулся такой родной обаятельной улыбкой!

– Мне это, конечно, не нравится. Но я понимаю твои чувства. – Затем, вмиг помрачнев, заговорил серьезно, даже чопорно:

– Хочу еще раз извиниться за поцелуй. Желая доказать свою правоту, я увлекся, повел себя глупо и безрассудно. Мне не следовало этого делать. Прости меня.

Он давно скрылся за дверью, а Молли все смотрела ему вслед. Снова он раздавил ее своим благородством! Но хотя Джек и дал понять, что сожалеет о поцелуе, его визит заставил Молли воспрянуть духом. Ему не безразлично, что она о нем думает! Он боится, что она может его возненавидеть! Пусть это не совсем то, о чем мечтала Молли, быть может, это начало… чего-то большего.

А значит, те три дня не пропали даром.

В двадцать минут шестого, когда большинство служащих разошлись по домам и сама Молли уже собралась снять с вешалки пальто, к ней снова заглянул Джек.

– Ну, как ты?

– У меня все отлично, – просияв, ответила Молли. – Скажи, с чего это вдруг ты начал так беспокоиться о моем настроении? – игриво поинтересовалась она.

– Я чувствую ответственность за тебя, – не задумываясь, ответил Джек. – Ведь в каком-то смысле во всей этой истории виноват я. Ты не хотела идти на вечеринку – я тебя уговорил. А потом позвал танцевать. Если бы не я, с тобой ничего бы не случилось.

Каждое его слово убивало в Молли надежду. Значит, он стал относиться к ней по-другому не потому, что она ему не безразлична, а лишь из-за сильно развитого чувства ответственности!

Она судорожно вздохнула, стараясь удержать слезы. Как там говорил Майк? Надо держать марку. Нельзя, чтобы Джек увидел в ней дурочку, страдающую из-за несчастной любви.

– Знаешь, Джек, давай забудем наконец об этой дурацкой истории!

– Молли, мы чудесно провели время! Хотя должна сказать, что начался этот отпуск несколько… гм… необычно.

Молли подняла глаза от тарелки и испытующе взглянула на мать. Пока отец предавался своему обычному субботнему развлечению – игре в гольф, – мать и дочь решили пообедать в кафе на открытом воздухе. Однако и здесь Дарси не изменила своему стилю: на ней был темно-синий брючный костюм, желтая блузка и изысканный аксессуар – шелковый шарф. Молли, в облегающих джинсах и белом свитерке, рядом с матерью чувствовала себя Золушкой. Но что за беда? Главное – ей было хорошо. А после двухнедельного житья бок о бок с родителями в тесной квартирке Молли поверила, что и им хорошо рядом с ней.

Особенно с тех пор, как по ее настоятельной просьбе папа с мамой прекратили давать ей советы.

– Мне тоже было с вами очень хорошо, мамочка.

– Отлично! Давай-ка расплатимся и посмотрим, сколько еще денег мы можем потратить, пока не вернется отец.

Молли, улыбнувшись, встала… и в этот миг взгляд ее встретился с парой знакомых смешливых глаз. Доктор Тим! А рядом – Джек с каким-то свертком в руках.

– Молли! Привет! – окликнул ее Тим. Молли хотела просто пожать ему руку, но он опередил ее и заключил в дружеские объятия, затем внимательно вгляделся в лицо.

– Да вы отлично выглядите!

– И чувствую себя гораздо лучше, – ответила Молли. – Видите, я снова не замужем. Тим расхохотался.

– Точно! Куда только смотрят мужчины?

– Мама, – начала Молли, – это доктор Тим…

– О'Брайен, – подсказал доктор Тим. – Тим О'Брайен.

– Друг Джека, который осматривал меня, когда я болела.

– Рада с вами познакомиться, – протянула руку Дарси. – Спасибо, что позаботились о моей дочери.

– Не могу поверить, что пожимаю руку самой Дарси Доил! – с энтузиазмом отозвался Тим. – Я слушал ваши записи. Ваша лекция о мышечной памяти помогла мне научиться играть в гольф.

Тем временем к столику подошел Джек. Шел он медленно, без особой охоты.

– Привет, Молли. Здравствуйте, миссис Доил.

– Можете звать меня Дарси, – ответила мать, пожимая руку Джеку. – Теперь-то я понимаю, что вы безупречный джентльмен и прекрасно заботились о моей дочери.

– Да и Молли немало мне помогла. Благодаря ей я в два дня обставил целый дом.

«А я все это помню», – с легким удивлением подумала Молли. Удивительно отчетливо и живо она помнила каждую покупку, каждую реплику, каждое мгновение той несбывшейся жизни. Что хуже всего помнила свои чувства. Как счастлива она была, как кружилась голова от того, что она – «миссис Кавано» и обустраивает дом, в котором будет жить с любимым…

– Остались только полотенца и скатерти. Их-то я сейчас и купил.

Молли бросила на Джека тоскливый взгляд. «Как несправедливо!» – думала она. С какой изощренной жестокостью обошлась с ней судьба – поманила недостижимым счастьем, а потом отняла его навсегда! Тут Дарси взглянула на часы.

– Боже мой, Молли, ты только посмотри, сколько времени! Через час вернется отец! Джек, Тим, рада была с вами познакомиться.

– Как и я с вами, – ответил Тим.

Молли поднялась и взяла сумочку, невидящим взором глядя мимо Джека. Сердце ее сжимала невыносимая тоска.

– Ладно, мама, пойдем. Приятного вам отдыха, обернулась она к Тиму и Джеку.

Молли и мать уплатили по счету и вышли на улицу. Несколько минут обе молчали. Наконец Дарси заговорила:

– Молли, мне понравился твой друг Джек. Понимаю, что тебя привлекло в нем. И согласна, что он мог бы стать отличным отцом.

Молли судорожно вдохнула.

– Но?

– Но сейчас я говорю не как психолог, а как твоя мать – тебе пора двигаться дальше.

– Я и двигаюсь.

– Мне так не кажется, – возразила Дарси. – Знаю, ты просила отца и меня больше тебе не помогать, но для меня очевидно, что ты все еще страдаешь, и, кажется, я знаю, почему. – Молли крепко зажмурилась, молясь, чтобы следующей фразой матери не стало:

«Ты все еще любишь Джека, и это заметно всем и каждому!» – Ты, так сказать, сложила все яйца в одну корзину, – продолжала Дарси. – Яйца разбились, и ты в отчаянии.

Молли тяжело сглотнула. Она пока не понимала, к чему клонит мать.