Темный каньон - Луис Ламур

— Черт возьми, Ларсен, — говорил он раздраженно. — Когда наконец арестуете этого Райли? Вы прекрасно знаете: он — вор, а может, и убийца. Признал же, что купил скот у Кокера! Мне говорили…

— Этому нет доказательств. А о краже скота… Барридж сообщил мне, что Райли взял из банка около четырех тысяч долларов.

— У нас пропадает скот, — мягко вмешался Оливер. — Такого никогда не случалось до его приезда сюда. Я признаю, что доказательств нет, но именно так обстоят дела.

Маккарти положил на тарелку ростбиф и передал ее шерифу.

— Друзья, это я сказал Райли, что у вашего племянника, док, есть стадо в Спэниш-Форк, и посоветовал поскорее заключить сделку. Вы сами, доктор, жаловались мне, что Кокер пытался получить у вас дополнительный капитал.

— Да, просил, но не получил. Кокер Бимэн всегда был дураком, когда вопрос касался денег. Тратил их очертя голову. К тому же он ничего не смыслил в скотоводстве. Он делал одну глупость за другой… И вот результат. Убит и ограблен. А кто еще знал о полученных деньгах? Райли — единственный.

— Бросьте, могли знать и другие, — возразил Маккарти. — Если бы вы, док, оперируя пациентов, так же мало знали о них, как о Райли, которого обвиняете, то на вашей совести было бы много мертвецов.

— Операция — вот, что нужно. Операция с помощью веревки.

— Он много трудится, — неожиданно сказал Шатток. — Я видел это, когда мы навестили его в ту ночь. Он проделал огромную работу. Столько построил. Такой человек не ворует.

Мария благодарно взглянула на дядю, и он испытал удовлетворение от того, что высказал свои мысли вслух, хотя червь сомнения все еще грыз его. Но отказать парню в трудолюбии он никак не мог. На подступах к ранчо они пересекли небольшое старое русло, и он увидел запруду, которая удерживала немного воды. На склоне стояла плотина-распределитель. Сам Дэн никогда такие не сооружал… Потом дом, коррали… Кто-кто, а Шатток знал, какие временные укрытия строят те, кто крадет скот. Они довольствуются наскоро сколоченными лачугами и нигде не задерживаются надолго. Свой дом Райли построил из любовно подобранных, очищенных бревен и подготовил материал для других построек. Возможно, он и вор, но по всему видно, что намерен остаться жить здесь надолго.

— Юстис прав, — объявил Бимэн, — если шериф не способен что-либо предпринять, мы должны объединиться и действовать сами.

Ларсен намазал маслом толстый ломоть хлеба, откусил кусок и с аппетитом прожевал его. Что не говори, а масло у Шаттока самое лучшее в округе.

— Когда придет время действовать, за мной не заржавеет. — Он поднял свои голубые глаза и посмотрел на доктора. — А если Юстис или кто-либо другой затеет самосуд, я его арестую и постараюсь, чтобы его осудили за содеянное, — Ларсен улыбнулся, — включая и вас, доктор.

В его голосе не было ни гнева, ни властности, просто констатация факта, но Бимэн не сомневался: Эд выполнит, что обещал.

Когда все поднялись и направились в кабинет Шаттока, чтобы выпить бренди и выкурить сигарету, шериф остался сидеть за столом вместе с Марией.

— Я старый человек, — сказал он улыбаясь, — и компания молодой леди вдохновляет меня больше, чем бренди.

Девушку вдруг охватил страх. Что ему нужно? Не собирается ли он допытываться? Задавать вопросы? Она поспешила отвлечь его внимание от острой темы.

— Шериф, все говорят, что вы швед, но у вас не шведский выговор.

Ларсен засмеялся.

— Мой отец швед, а мать фламандка, родился я в Голландии. Говорю по-шведски, голландски, фламандски… и немного по-французски. Однако больше всего мне нравится слушать. Сегодня я слушал аптекаря, а он любит поговорить.

Хотя Мария испугалась, но самообладания не потеряла. Нет, она их не выдаст. Незнакомец доверился ей и помог. Скорее всего, ничего бы не случилось там на дороге, но никто раньше так не покушался на нее. Она должна быть очень осмотрительна.

— О, какое совпадение, — начала Мария, изображая абсолютное спокойствие, — сегодня вечером я тоже была в аптеке. Надеюсь, не дала повода для разговоров этому болтуну.

Эд посмотрел на нее с любопытством. В таком месте, как это, шериф должен быть больше, чем шериф. Он и психолог, и советчик, и судья.

— Знаете, Мария, — произнес он тихо. — Пока суд да дело… будет лучше, если мы сами решим свои проблемы…

Она налила ему чашку кофе, ожидая, что последует дальше. И была удивлена, когда он сказал:

— Молоденькой девушке нужна осторожность. Я не спрашиваю, что вы будете делать с бинтами…

Неожиданно она села напротив него.

— Я отдала их человеку, который, скорее всего, вне закона. Я не знаю, так ли это, и мне все равно. Если бы не он, мне…

Она запнулась, но потом, не называя места, коротко рассказала обо всем, что произошло с ней.

— Вот как? Страту следовало быть умнее.

Надобность в вопросах отпала. Теперь Эд полностью понимал ситуацию, по крайней мере, так ему казалось. А в том, что раненый — член банды Колберна, и без того был уверен.

Шериф сказал правду — в редком городе на Западе имелся суд, и ближайший к Римроку находился далеко на севере; привезти туда арестованного стоило труда, но неимоверно сложно — доставить свидетелей и достаточно доказательств. Все это накладывало на шерифа огромную ответственность, зачастую только он должен был принять решение, от которого зависели судьбы людей. С одной стороны ему необходима была орлиная зоркость, а с другой — слепота древнего царя Эдипа. В некоторых случаях проблемы утрясались сами собой, порой ситуация прояснялась при устранении одного фактора. Эд Ларсен редко прибегал к арестам, еще реже обращался в суд. Он много повидал преступников на своем веку и каждому знал цену. Встречались на его пути и кровавые, безжалостные изверги, и заблудшие благородные Робин Гуды. Сегодня его тревожила банда Колберна. Она числилась в розыске. Несколько дерзких налетов, последний на станцию Каспер. Ряд перестрелок. Да, бесстрашные, отчаянные и очень хитрые, но, по-своему, порядочные люди. До сих пор они не совершали преступлений на его территории, но кружили где-то поблизости, и он знал, если их накроют, окажут отчаянное сопротивление. И кто сможет предсказать потери, в которые обойдется схватка?

Мария вышла из комнаты, Ларсен остался один, потягивая кофе, и посмеивался, вспоминая, как тщательно избегала она в разговоре упоминать название ручья и места и описывать внешность незнакомца. Но беда надвигалась, и он пока не видел, как ее предотвратить.

Только кажущаяся незаинтересованность Дэна Шаттока сдерживала назревающий взрыв. Юстис стремился захватить лидерство в обществе, боролся за власть, которой все эти годы пользовался Дэн.

Было очевидно, что Мария не рассказала дяде о встрече со Спунером, в противном случае Дэн с Пико и другими работниками немедленно оказались бы в городе, и Страт уже болтался бы на ближайшем дереве.