И все мои девять хвостов - Мила Коротич

прислала в подарок к первому классу. Шапка теплая, но такая непрочная, за сезон вытерлась сзади над воротником, подшерсток сбился в какой-то бурый ком, а длинный рыжий ворс лез в глаза. И мелкий Ларин в ней выглядел как полярник с открыток времен бабушкиной молодости. На следующий год он с удовольствием сменил подарочек на синтетику с синтепоном, как у всех в его классе. Родители не возражали, бабушка так и не узнала про «с удовольствием». В общем, нежности к этому виду меха Антон не испытывал. Помял слегка и отдал Васильевой.

Зато та прямо чуть не затерла кусок рыжей шкурки в руках – так бы и утащила с собой, если бы смогла. Не хотела выпускать из рук. К слову, мех был красивый, яркий. Наверное, лис был в самом расцвете сил. А стал экспонатом музея, лабораторным образцом, разрезанным на куски для ощупывания.

– Все уже, Лизавета, отдавай дальше, – шепнул Ларин, перехватив взгляд Ли.

Девушка с деланой грустью, с эдакой мультяшной моськой сожаления, передала лисью шкурку дальше. Дальше сидел Алекс, и Антон отвернулся.

Грохот падающего тела невозможно не услышать. Это Ши свалился со стула. Паренек лишился чувств, как только его задел лисий мех.

В критических ситуациях большинство почему-то не знает, что делать. Растерянность и паника – вот друзья большинства. Потому и нужны герои и мудрецы. Может, и пафосно звучит, но в данном случае только Ли Чжан и Ларин не оцепенели.

– Студент Ларин, студент Чжао, помогите студенту Ши, – удивительно спокойным голосом велел учитель. – Выведите его из лаборатории, сбрызните водой.

– Да, учитель, – с готовностью отозвался Чжао, Ларин молча кивнул.

К счастью, тащить Алекса не пришлось. Он уже открыл глаза и пытался сесть.

– Простите, простите, – бормотал молодой человек. – Простите, мне нехорошо.

Вздох облегчения пронесся по аудитории: причины на то были у всех свои.

– Я велел вам помочь товарищу, – поднял бровь преподаватель.

«Придется возиться с этим больным. Игнор переносится на более поздний срок», – понял Антон. И побоялся признаться себе, что чувствует, чувствует, как в груди что-то тает, когда Ши Алекс находится в поле его зрения больше чем две секунды.

Про китайскую медицину ходят легенды. В том числе и среди китайцев. Легенды эти и про эффективность лечения, и про стоимость. Сказы есть и про суперсовременные медицинские центры, где вас сканируют невидимые вам роботы, и про всеисцеляющее травяное распаривание ног в пластиковом тазике по 100 юаней за процедуру. Истина, как обычно, где поймаешь.

Потому Ларин старался в Поднебесной не болеть, ибо знакомых врачей и привычных россиянину поликлиник тут не было, а преодолеть в себе недоверие к уровню стерильности в университетской больнице он никак не мог. Даобао, вечный спутник китайского бизнеса, мерещился ему и тут. Почему чай, а не аспирин, зачем банки[47], если растяжение, и как может от всего помогать горячая вода вообще?!

Он понимал мозгами, что ведет себя так же, как первокурсники-китайцы, которых по должностным обязанностям замдекана опекала его мать в приграничном Благовещенске. Для них настолько все было внове, иначе, непонятно зачем, их настолько давила разница в системах, что они при каждом чихе и кашле норовили сбежать за реку, в родной Хэйхэ. Добавьте к этому другое отношение к окружающему – «То, что меня не касается, – меня не касается, а значит, не существует», – что приводит к узкому кругозору и очень практичному взгляду на жизнь. Хотя ладно, тут Антон загнул, конечно. Его разговоры с Алексом Ши в прошлом году, когда он в первый раз приехал на стажировку, показали, что он тоже не «Википедия». Вот это вот русское «дома и стены помогают» для иностранных студентов оборачивалось реальным лекарством от всего. Хорошо, в Благовещенске от родных стен отделяли только два таможенных пункта и восемьсот метров водной глади Амура.

В общем, восхищения и желания на себе попробовать волшебную китайскую медицину у Ларина не было. Друзья говорили, что это дорого, лично он не проверял. И потому обрадовался, когда Чжао, свайпнув пару раз на своем мобильнике, сказал:

– Сейчас в больнице закрыто. Друг Ши, давай пойдем в аптеку и спросим. Тут недалеко.

Алекс выглядел плохо, следовало признать. Бледный, слишком бледный, с мешками под глазами.

– Не надо, я посижу дома, включу кондиционер, и все пройдет, – вяло сопротивлялся он заботе однокурсника.

Антон был бы рад отвязаться, но, услышав про кондиционер из уст китайца, насторожился. Не горячей водички попить, не массаж ног и отвар чего-то там, не иголки и не баня, а кондиционер – с ума он сошел, что ли?

– Кондиционер? Ты точно болен, – озвучил общие мысли Чжао.

Антон посмотрел на Ши и молча закинул его руку себе на плечо. Тот сначала отпрянул, попытался даже отбиваться тонкой рукой, сжался, потом смирился и зашагал, переваливаясь по-утиному. Видно, все-таки боль внутри мучила беднягу. И одним кондиционером тут не отделаешься.

Ларин поразился, какой Алекс все-таки тонкий и легкий, и ростом совсем не такой уж внушительный, как казалось другим. Задохлик. От одежды Ши пахло как-то непривычно. Точнее, непонятно как-то. Ни мужского одеколона, ни дезодоранта, ни крема для бритья. Когда Антон поймал себя на мысли, что украдкой разглядывает кожу на щеках сокурсника, ровную и гладкую, к слову, без следов щетины, он чуть было не сбросил руку Ши с плеча. Опять тупые мысли!

Что бы там ни таяло в груди у Антона, а воспитанность взяла верх над сомнениями. Но, доковыляв до выхода с территории университета, он с облегчением сгрузил Алекса в вызванное Чжао такси. В «Вейсине» есть и такая функция.

Выкинуть, выкинуть дурь из головы и пойти с Васильевой на Подземный рынок. Или нет, завести роман с китаянкой. Такую цель поставил себе Ларин на сегодня.

А назавтра с тревогой отметил, что Алекс Ши на занятия не пришел. И Кислицкой-Анимешки тоже не было. И Васильева, черт ее подери, куда-то делась. Чжао же Антон принципиально решил ни о чем не расспрашивать. Пусть они там все живут, как хотят, с кем хотят и сколько хотят. Ему-то что?!

У него сегодня вечером свидание с Му Лин, которая потрясла телефон одновременно с ним и оказалась в двух кварталах от университета.

Глава 11

Кислицкая упала в обморок совершенно неожиданно для себя. Ее выматывала боль в спине и внизу живота, но с ней может жить каждая женщина. Обезболивающие или покой и шоколад – каждый выбирает для