Летальный кредит - Сергей Самаров

Историю своей фамилии Автандил, грузин по национальности, рассказывал со смехом. Его родители жили когда-то в Душанбе, в столице Таджикистана. Когда отцу подошло время менять паспорт, он пришел в паспортный стол райотдела милиции, где ему вместо его фамилии Гарокия, написали Гарокий. А на возмущение отца женщина — старший лейтенант милиции отмахнулась:

— Э-э-э… Слушай, это ты там, у себя в Грузии, был Гарокия, а здесь ты Гарокий. И не устанавливай у нас свои порядки…

Вскоре и самому Автандилу пришло время получать паспорт. И там записали новую фамилию отца.

— Так я из грузина превратился в еврея. Но ничего, и с такой фамилией живу. По внешности меня можно и за еврея принять… — смеялся Автандил. Ему только и оставалось что смеяться…

Перед каждым переходом от поворота ущелья до поворота я просматривал карту в мониторе своего планшетника. После очередного перехода обнаружил, что мы находимся почти против той последней боковой галереи пещеры, где банда выкопала себе черный ход.

— Петрушкин! — позвал я.

Старший сержант в это время во главе третьего отделения бежал на соединение с нами.

— Слушаю, товарищ старший лейтенант, — ответил, не показывая, что разговаривать на бегу ему сложно.

— Где та терраса за черным ходом из пещеры?

— На двадцать метров вперед вас и сразу вверх.

Я поднял голову. Присмотрелся. Снизу террасу видно не было. Тем более уже начало заметно смеркаться, хотя смеркалось в основном внизу. Но выступ, на котором терраса располагалась, я взглядом все же отыскал. И сразу вспомнил, что там должен в настоящий момент находиться кто-то из группы капитана Тайгородова.

Я поднял ствол автомата и посветил тактическим фонарем, мигнув несколько раз. В ответ мне пришел точно такой же сигнал. Поскольку мы не моряки, общаться с помощью световых сигналов не обучены. Но прикрытие сверху все же как-то успокаивало, хотя ни мне, ни моим солдатам особого успокоения и не требовалось. Мы просто работали буднично, как работаем каждый день. Точно так же, как токарь или фрезеровщик на заводе работает около своего станка. И статистика показывает, что на производстве травм люди получают больше, чем у нас в спецназе, хотя у нас часто пули вокруг головы роятся как комары. Более того, на производствах в результате разного рода несчастных случаев люди гибнут чаще, чем у нас в результате боевых действий. И это, я всегда так утверждаю, заслуга офицеров спецназа, которые умеют проявлять к солдатам жесткость во время подготовки. В результате к бою солдаты оказываются готовы несравненно лучше, чем любой из возможных противников.

* * *

Завершали маршрут мы уже в полной темноте, пользуясь каждый на свое усмотрение кто тепловизионными, кто инфракрасными приборами, кто очками ночного видения, которые при передвижении лично мне кажутся более удобными, чем оптический прицел автомата. Особенно если они работают на короткой дистанции.

Так мы добрались до самого конца ущелья. В своем завершении ущелье круто поднималось вверх и потом плавно переходило в горное плато, за которым проходила граница с Грузией. Где-то там лежали районы Горной Тушетии, места, где снимался любимый мой фильм «Мимино».

К сожалению, я не имел связи ни с подполковником Соликамским, ни с капитаном Тайгородовым. И даже не знал, покинули они соседнее ущелье или нет. По времени должны были бы уже покинуть. Разве что капитан Тайгородов оставил часть своей группы прикрывать подземный черный ход из пещеры. Сигнал фонарика сверху вроде бы говорил мне об этом. Но отсутствие связи не давало никакой уверенности, как не давало возможности узнать, есть ли какие-то новости о банде эмира Малика Абдурашидова. Впрочем, если бы новости появились, на связь обязательно вышел бы наш начальник штаба майор Арцегов и снял бы взвод с поиска, который заведомо не даст результата. Но раз не снимал, значит, никаких новых данных пока нет.

В ущелье банды не оказалось. Это все, что я знал точно.

При этом было неясно, куда она ушла. Она могла выйти из ущелья, чтобы повернуть налево или направо, хотя поворот направо маловероятен, потому что там была опасность встречи сначала с нами, потом со спецназом ФСБ. Ни та, ни другая встреча не обещала бандитам распростертых объятий, в чем они уже сумели убедиться. Бойцы спецназа ФСБ тоже, насколько я понимаю, ни для какого бандита подарком не являются.

Банда могла пойти прямо, через холмы до речки, и по кустам, окружающим русло, двинуться как вверх по течению, так и вниз.

Но было и еще два варианта. Согласно первому, банда эмира Малика Абдурашидова могла подняться на плато, миновать его и уйти в Грузию через плохо охраняемые районы. Там, насколько я знал, только с определенной периодичностью проходят вдоль границы наряды из трех пограничников и служебной собаки. Уйти в Грузию не слишком сложно. Даже если собака найдет след, будет уже поздно, потому что бандиты спрячутся в селениях кистинцев, и достать их там, на территории другого государства, будет невозможно даже при помощи грузинских пограничников, поскольку грузинские пограничники в селения кистинцев предпочитают не соваться, зная, что там радушный прием им не обещан.

У меня в голове возникал законный вопрос: зачем бандитам это нужно? Если они с таким трудом и риском для жизни, может быть, даже с боем пробились в Дагестан, то какой смысл им убегать опять в Грузию? Нет, этот вариант казался мне самым маловероятным. Перед эмиром Маликом была поставлена конкретная задача, и он будет стараться ее выполнить.

Оставался еще вариант, согласно которому банда могла свернуть в расщелину, не доходя до горного плато. Туда, где в гордом одиночестве жил старик, огнепоклонник и шаман. Это тоже было не слишком вероятно, поскольку бандиты, скорее всего, знали, что выхода оттуда нет, если они, конечно, загодя не прокопали еще один подземный ход. Но, если судить по словам капитана Тайгородова, там сплошные монолитные камни и копать там чрезвычайно сложно. К тому же бандитам пришлось бы убить самого шамана. Впрочем, за этим у них дело не станет.

Однако при всей маловероятности такого варианта проверить расщелину все равно следовало. Проход туда мы нашли неподалеку от выхода на плато. Этот проход представлял собой простую трещину, разлом в горной породе. И при первом поверхностном осмотре могло показаться, что он никуда не ведет. Но карта спутниковой съемки точно показывала и очертания самой большой расщелины, напоминающей верхним контуром корпус гигантской лодки, и ту трещину, что соединяла расщелину с ущельем.

Внешний вид трещины еще раз намекнул на то, что бандиты сюда сунуться не должны. Таких трещин в стенах полным-полно. Не обследовать же каждую… Но меня какая-то сила тянула в расщелину, и я не мог даже точно охарактеризовать эту силу. Я думал о том, что бандитов там нет и быть не должно. Но посетить расщелину все равно хотел. Даже не для того, чтобы проверить наличие там банды. Рассказ капитана Тайгородова подталкивал меня взглянуть на странного шамана, что лечит на расстоянии.

Я ощущал в себе какое-то трепетное мистическое предчувствие…