Зеленые цепочки - Герман Матвеев

– Это я знаю. Ну что, выслать людей к тебе? Как адрес? Я сам приеду.

– Я записочку тебе отправил, Ванюша. Знакомые ребята захватили. Ну всё. Дежурная ругается: нельзя, говорит, телефон пустяками занимать. Сердитая, спасу нет! Ну, будь здоров!

Майор нажал на рычаг и, разъединившись, набрал номер своего кабинета. Приказав помощнику без задержки прислать к нему донесение Буракова, он спросил, нет ли каких известий от ребят с Петроградской стороны, и, в частности, от Панфилова.

– Товарищ майор, – сказал помощник, – на Геслеровском упала бомба. Там есть жертвы и засыпано бомбоубежище. Василий Кожух мне сообщил, что Панфилов направился именно туда. Кто его знает… Ведь никто не застрахован…

– Не будем гадать, – сказал майор и повесил трубку.

Перед глазами встала картина его знакомства с ребятами на крыше. Неужели этот сметливый, с живыми, любопытными глазами паренек погиб? Вспомнил майор, с какой гордостью рассказывал мальчик о потушенной им «зажигалке» на соседней крыше, и сердце у него сжалось.

– Не будем гадать, – повторил он шепотом, отгоняя назойливую мысль, и вышел из комнаты.

Воронов сидел в позе полной покорности судьбе и даже не поднял головы на проходящего мимо следователя.

Майор спустился в канцелярию, просмотрел документы личного обыска и взял отобранные у арестованного черные мужские, с золотым ободком, часы.

В практике своей работы майору много раз приходилось сталкиваться с остроумными изобретениями врагов: шифрами, паролями, значками, и, конечно, эти часы он не оставил бы и раньше без внимания, но сейчас они его заинтересовали еще больше. Из канцелярии он прошел к себе в кабинет, взял вторые часы и снова спустился в комнату следствия.

– Прошу вас, – сказал майор арестованному, сидевшему в коридоре все в той же позе, и открыл дверь. – Ну как, нового ничего не придумали? – спросил он, когда Воронов сел на стул посреди комнаты.

– А что мне придумывать? Я весь тут.

– Это ваши часы? – спросил майор, доставая из кармана часы, снятые с убитого человека в районе Сиверской.

Воронов мельком взглянул на часы.

– Мои.

– Хорошие часы. Давно они у вас?

– Давно… лет пять.

– Подарок или купили?

Этот вопрос заставил Воронова насторожиться, и он чуть помедлил с ответом.

– Купил.

– Где вы их купили?

– Не помню. Кажется, на рынке, с рук, у какой-то женщины. Она говорила, что умер ее муж, понадобились деньги, и вот пришлось продать часы, которыми умерший сильно дорожил.

– Прекрасные часы! Но они почему-то без фирмы.

– Это не важно. Главное – чтобы хорошо ходили.

– Но они как будто стоят.

– Не может быть! Я утром заводил.

– Посмотрите.

Майор протянул часы Воронову. Тот взял и приложил их к уху.

– Действительно стоят, – с удивлением сказал он и повернул несколько раз головку. – Я отлично помню, что заводил сегодня утром.

– Какое их назначение? – неожиданно спросил майор.

– Назначение часов?.. Время показывать.

– А еще?

– Не знаю… Я не понимаю, о чем вы спрашиваете, – с недоумением сказал арестованный.

– Неужели не понимаете? А я вижу, что вы все еще в дурачка играете. Вы посмотрите внимательно на часы. Пять лет часы носите, каждый день заводите, а не запомнили их.

– То есть как не запомнил?

– Вы утверждаете, что это ваши часы?

– Конечно, мои.

– Ну, значит, я спутал. Извините. Верно, от переутомления. – С этими словами майор вынул из кармана другие часы и положил их на стол. – Но эти идут. Утром заведены, – сказал он с усмешкой.

Эффект получился даже больший, чем ожидал следователь.

При виде вторых часов у Воронова глаза широко открылись, словно перед ним на стол положили гранату, которая уже шипит и через три секунды взорвется. Он даже отшатнулся на стуле.

– Которые же ваши часы?

– Не знаю, – глухо сказал Воронов. – Часы одной фирмы.

– Немецкой фирмы.

– Может быть, и немецкой.

– Однако они произвели на вас впечатление, как я заметил.

– Конечно, я удивился… Я думал, что таких часов… Я не встречал их в Ленинграде.

– Значит, вы решили запираться?

– Я не запираюсь. Спрашивайте.

– Каково назначение ваших часов?

– Я уже сказал вам. Часы существуют для того, чтобы показывать время.

– А еще?

– Больше я ничего не могу сказать.

Упорство и отчаянное запирательство врага ничуть не раздражали майора. Наоборот, он испытывал даже удовольствие от этой борьбы. Старый чекист, он работал по призванию, с увлечением, и, чувствуя, что в его руках важные нити, разматывал клубок осторожно. Спешка в таких делах, кроме вреда, ничего не приносит. Если опытный враг почувствует ошибку, он сейчас же ею воспользуется и запутает следствие. Вот он сидит, закусив губы, но в душе у него полная растерянность. «Откуда вторые часы? Кто из их банды попался и что успел выболтать? Какие материалы находятся у следствия? Куда исчез племянник? Где жена? Сознаться? Хотя бы немного облегчить свою участь признанием?» Но Воронов не спешил с признанием. Тяжелое положение, в котором находился Ленинград, давало ему какую-то надежду. Он, как было известно майору, ждал прихода немцев, был в этом уверен и, видимо, поэтому решил затягивать следствие, выигрывая время.

Началась вторая тревога. Майор прекратил допрос. Он вернулся в свой кабинет и, положив часы на стол, повернулся к своему помощнику, который сидел в кресле около телефона.

– У вас нет знакомого часовщика?

– Есть, в нашем доме, – сказал помощник.

– Сейчас его нельзя вызвать?

– Поздно, товарищ майор… А впрочем, если срочное дело…

– Вызывайте. Очень меня эти часики интересуют.

Помощник набрал номер. Ответа долго не было.

– Боюсь, что соседи мои в подвал спустились… Нет… Кто-то снял трубку. Алло! Кто говорит?.. Маринка, это я. Узнала? Ты не боишься?.. Слушай, девочка, спустись вниз, к Александру Андреевичу, и скажи ему, чтобы он приготовил инструменты. Я сейчас приеду за ним. Скажи, что есть дело.

Повесив трубку, помощник встал и начал одеваться.

– Разрешите идти?

– Идите.

Оставшись один, майор позвонил на Петроградскую сторону. Степан Панфилов и Михаил Алексеев до сих пор не вернулись и не давали о себе вестей. Что с ними случилось? Ночных пропусков ребята не имели, и, если бы их задержали, из милиции был бы телефонный звонок. Что-то подсказывало майору, что мальчики находятся в центре важных событий и каждую секунду от них нужно ждать интересных сведений. Майор откинулся в кресле и закрыл глаза.