Мой дом - чужая крепость - Евгения Горская

– Этого бояться не стоит, – улыбнулся он от счастья и удивления, как Тоня может не понимать самого главного, что она одна стала смыслом его жизни. – Это невозможно. Я не могу без тебя жить.

– Раньше же жил. – Он понял, что она тоже улыбается.

– Нет, – не согласился он. – Мне только казалось, что я живу.

Тоня из окна проводила глазами его машину, бросила взгляд на часы, торопливо подкрасилась, оделась и, спустившись во двор, отошла к собачьей дорожке, ведущей к Тимошкиной школе. Спрятаться было негде, это летом она могла укрыться за кустами сирени, и Тоня стала неторопливо прогуливаться на виду у всего дома. Впрочем, едва ли какому-то жильцу есть дело до ее прогулок.

Она очень удивилась бы, узнав, что кто-то внимательно наблюдает за ней из окна.

Тоня была почти уверена, что «Хонда» не появится, но светлая машина въехала во двор, остановившись у соседнего подъезда. Непослушными от мороза пальцами – она успела основательно замерзнуть за время непродолжительной прогулки – Тоня достала из сумки телефон и, стараясь делать это незаметно, принялась фотографировать бампер машины, молясь, чтобы импортная техника не отказала на славном русском морозе.

Появилась Лиля, направилась вместе с сыном к школе по своей обычной дороге, через несколько минут отъехала «Хонда».

Тоня рванулась домой, едва сбросив сапоги и шубу, включила компьютер, перекачала снимки машины, номер был отчетливо виден. Достала из сумки флэшку, нашла папку с надписью «Дима» и тупо уставилась на экран, отказываясь верить в невозможное – во двор уже третий раз заезжала Димина машина. И уезжала вслед за Лилей.

В конце прошлого года Дима болел и просил ее оформить за него служебную записку с просьбой выделить место на институтской парковке. Она оформила, конечно. Указала номер и марку машины и чудом не удалила с флэшки ненужный документ.

Тоня решительно взяла телефон, набрала номер.

– Дима, ты где?

– У себя, – удивился его голос. – Зайди ко мне, Тонечка. Мне нужно с тобой поговорить..

– Я еще дома, – решительность исчезала с каждой секундой, и Тоня трусливо попросила: – Я хочу взять отгул сегодня. И завтра.

– Бери, конечно, – помолчав, разрешил он.

Тоня сделала себе чай, неторопливо выпила, слушая новости по радио. Почему-то вспомнились криминальные новости, которые она недавно смотрела, не зная, придет ли Коля, опять мелькнула неясная, неприятная, связанная с этими новостями мысль. Тоня почти не заметила этой мысли, сейчас ее голова была занята совсем другим.

Она вернулась к компьютеру, опять внимательно просмотрела кадры с камеры в подъезде, которые принесла Лиля. Женщина в пушистой шапке, на которую они обратили внимание, была Димина жена Ася.

Нет, поправила себя Тоня, она просто похожа на Асю.

Тоня была на Диминой свадьбе. Дима тогда пригласил всю группу, и не пойти она просто не могла. Она видела счастливую Асю на свадьбе и потом несколько раз на институтских корпоративах. Она старалась не разглядывать Димину жену, но и завязать себе глаза не могла.

Женщина на снимках была однозначно похожа на Асю. Странно, что она сразу не заметила сходства.

Каким образом жена Димы может быть связана с шантажом?

Сказать ему?

Спросить саму Асю?

Нужно заняться чем-то другим, решение придет само. Тоня опять потянулась к телефону.

– Мама, ты дома сегодня? – обрадовалась она, услышав мамин голос. – Я приеду сейчас, привезу деньги, я у папы занимала.

Рассказать Лиле? Коле? Это будет самое правильное, но как потом встречаться с Димой? Делать вид, что ничего не произошло?

Как ни странно, мама особого любопытства насчет денег не проявила, положила их в коробку, где родители хранили наличные, и бросилась кормить дочь.

– Я недавно встречалась с Дашей, – накладывая многочисленные закуски, рассказывала Тоня. Мама любила, когда на столе много еды. – И мы поняли, что почти ничего не знаем про дедушку.

– То есть как не знаете? – удивилась Елена Александровна. – Он был конструктором авиационных двигателей. Разработки были секретные и шли по военному ведомству, отсюда у дедушки генеральское звание.

– Я не про это. Каким он был человеком? Как они с бабушкой жили? Как познакомились?

– Как жили? – Мама отошла от плиты, села напротив Тони. – Знаешь, я никогда об этом не задумывалась, но они казались немного странной парой. Мама наша, сама знаешь, железная леди, а папа был совсем другим. Чутким, добрым. Остроумным. Для нас с Таней праздник начинался, когда он появлялся дома. Он с нами шутил, баловал нас, игрушки дорогие привозил. Он в закрытом городке под Москвой работал, приезжал только на выходные. Я его очень любила, всегда ходила за ним хвостом. Таня тоже, но она все-таки постарше меня на три года, а в детстве это огромная разница. Она больше любила с подружками время проводить, а я с папой. Он очень много знал, хорошо рассказывал. Мне всегда было с ним интересно.

– А почему они тебе казались странной парой? – не поняла Тоня. – Потому что бабушка более строгая?

– Возможно. Не знаю, как это объяснить, но у них словно не было общих интересов помимо детей и дома. Я не помню, чтобы они говорили о политике, например. Тогда все любили о политике поговорить. Или чтобы они обсуждали какой-то фильм, книжку. Нет, никогда. Кстати, со мной папа книги обсуждал. А с мамой они обсуждали, какие продукты нужно купить и всякую такую ерунду. Таня простудилась, нужно вызвать врача… У меня много ошибок в диктанте, нужно со мной позаниматься русским языком… Может быть, отец слишком уставал на работе и его хватало только на семейные дела. Не знаю…

– Ты думаешь, они друг друга не любили?

– Нет, совсем не так. По-моему, им было хорошо вместе. Они заботились друг о друге, никогда не ссорились, при нас, во всяком случае. Просто между ними не было особого душевного тепла. Но тут, возможно, виноват мамин характер. Когда папы не стало, она очень переживала, похудела, почернела. Нас с Таней тогда в Москве не было, Таня на юге отдыхала, а я уехала со стройотрядом. Раньше студентов на каникулах заставляли в стройотрядах работать, вот наша группа под Астраханью помидоры и собирала. Было очень весело, кстати. Я тогда на второй курс перешла. Когда получила телеграмму и приехала в Москву, маму едва узнала. Ну а бабушка, моя бабушка – твоя прабабка Екатерина – та совсем почти рассудка лишилась. Она папу всего на два месяца пережила. А Вера почему-то совсем перестала с нами общаться.

– Какая Вера?

– Вера, – вздохнула мама. – Дедушки твоего сестра.

– Подожди, – удивилась Тоня. – У меня есть родственница, про которую я ничего не знаю?

– Есть. Бабушка Катя и Вера жили отдельно от нас, виделись мы не часто, по несколько раз в году на всяких семейных торжествах. Но все-таки виделись. А как папы не стало, Вера ни разу не позвонила. Я с ней пыталась связаться, но она явно не хотела со мной разговаривать. Цедила что-то сквозь зубы, и все. Кстати, это совершенно на нее не похоже, она всегда отличалась большой деликатностью. А потом она обменяла свою квартиру и велела новым хозяевам никому не давать своих координат.