В объятьях богини раздора - Елена Настова

«Я – нарушенный механизм», – подумала Наталья.

Стало быть, подвела она итог, этим вечером она и её муж в своих отношениях ступили на неведомую ранее землю… Как каждый из них поведёт себя в новых условиях, каким будет и что предъявит другому – Бог весть. С нынешнего дня ей придётся учитывать, что Иван – это не тот Иван, которого она знала и любила много лет. Нынешний Иван может быть каким угодно.

В свете этого принятое днём решение выглядело единственно возможным. Она на правильном пути и будет придерживаться его во что бы то ни стало. Что же касается раскаяния и чувства вины…

Их можно выбросить в мусорное ведро вместе с бутылками.

Иван Ильин привык считать себя человеком, у которого всё в жизни упорядочено и разложено по полочкам. Случай на загородном шоссе, встреча с Кристиной и особенно – поведение Натальи выбили его из колеи, так что теперь он чувствовал замешательство и даже какой-то страх, словно заблудившийся путник.

После ссоры всё пошло наперекосяк. Утром он обнаружил себя на диване, а не на кровати в спальне, и очень удивился. Взгляд упал на часы, и Иван понял, что проспал первую лекцию в университете. Такое в его жизни случилось впервые. Он позвал Наталью, но никто не ответил. Влетев в спальню, он обнаружил, что постель заправлена. И тут вчерашний вечер встал перед его глазами во всех подробностях. Он заснул! После нервного дня он выпил полторы бутылки вина и уснул! Ночевала Наталья дома или нет?!

Иван кинулся в ванную. Натальино платье, которое так поразило его вчера, лежало в корзине для грязного белья. Значит, Наталья дома была. Но когда она вернулась? Что подумала, увидев его – пьяного, спящего? Куда ушла сегодня, когда? Иван схватил телефон.

– Где ты? – Он понял, что голос звучит грубо, но было уже поздно.

– Добрый день. – Наталья осадила его голосом. – Я на работе.

– Почему?.. – по инерции договорил он.

– Потому что сегодня моя смена.

– А…

– Извини, я занята. – Ему показалось, в её голосе звучит насмешка.

Иван глядел на умолкшую трубку и никак не мог поверить в то, что ему это не снится: Наталья говорит с ним таким тоном… Да что с ними обоими происходит?!

Когда он, уже одетый, запихивал бумаги в портфель, раздалась телефонная трель. Это была секретарь его кафедры, она интересовалась, что случилось. Пробормотав, что скоро будет, Иван выскочил из дома и уже в лифте, который наконец-то заработал, вспомнил – шина проколота. И вот тут у него возникло странное подозрение-предчувствие, что в его жизни наступает чёрная полоса…

Объяснения с ректором и студентами, решение проблем, созданных с его отсутствием на занятии, вечерние хлопоты по замене шины так и не вернули ему ощущения твёрдой земли под ногами. Из головы не шла перемена, которая произошла в Наталье. Что случилось с женщиной, которую он знал и любил столько лет? Как они могли так ужасно поссориться?..

Следующие недели не добавили ясности. Наталья и Иван разговаривали и пару раз даже гуляли в парке. Никто из них не решился заговорить о злосчастном вечере. Он попросил её рассказать о своих планах. Наталья сдержанно рассказала: в ближайшее время сходит в институт, поговорит с преподавателями. В зависимости от того, как оценят её шансы на восстановление голоса профессионалы, определится, что делать дальше…

Он понял, что Наталья не хочет слушать доводы разума. Она написала на своём знамени великую идею и теперь жила ею, готовилась бороться, а ему в этой борьбе не отводилось даже крошечной роли. Откуда взялась эта напасть? Что, чёрт возьми, будет с их семьёй при таком раскладе – они уже больше двух недель не занимаются сексом!

– С нами обоими что-то происходит… Твоё упрямство плохо сказывается на наших отношениях.

Когда он сказал это – без малейшего нажима, – Наталья посмотрела на него, как на ребёнка, который не понимает, какую ерунду несёт. Она ничего не ответила. Встала и вышла из комнаты.

– Куда ты? – крикнул он ей в спину.

– Извини, мне пора на работу.

Он ждал, что она вернётся, но она крикнула:

– Счастливо оставаться! – И сразу за этим раздался хлопок входной двери.

У Ивана осталось ощущение, что его обманули.

В этот день он остался дома из-за спины, которая продолжала болеть. Накануне Иван съездил к врачу, и тот строго-настрого запретил нарушать домашний режим. Трижды в день Иван мазал спину мазью и заворачивался в старый махровый шарф. Мазь пачкала одежду, поэтому вместо привычных домашних брюк ему пришлось надеть штаны от пижамы, которые он терпеть не мог из-за того, что чувствовал себя в них лет на десять старше.

После ухода Натальи Иван решил засесть за работу. Он разобрал документы по темам: статистика успеваемости, отчёты по публикациям в научной литературе, переписка… Ворох бумаг ассоциировался у него с мусором, и, разбирая папки, он должен был почувствовать удовлетворение человека со шваброй в руках. Вместо этого Ивана охватила паника. Десятилетие их с Натальей безоблачной жизни вдруг показалось ему миражом, взаимным обманом, непредумышленным и почти случайным. Случай на дороге каким-то образом обнажил их непохожесть и скрытые ранее черты характера, и их семейный корабль пошёл ко дну. Его выбросило на берег, Наталью – уносит за горизонт…

И всё произошло так стремительно и внезапно, что Иван никак не мог взять в толк, как это могло случиться.

Иван винил Наталью в том, что с ними происходит. Он считал, что её категоричная решительность дала толчок разрушению их семейной идиллии. Но почему она считает виноватым его? Почему она уверена, что он настолько заблуждается, что даже не хочет прислушаться к его словам?

День назад он заговорил о том вечере, когда Наталья ушла на улицу в вечернем платье. Он думал отрезвить её, показать, каким безответственным было её поведение. Он сказал, что ему обидно видеть, как она тратит столько энергии на строительство воздушных замков, когда можно поступить в другое учебное заведение, окончить его и заниматься интересным делом. Он старается снять с её глаз розовые очки, но она за эти дни стала такой – тут Иван запнулся – одержимой своей вокальной темой, такой…

Наталья стояла у открытого окна и смотрела ему в лицо. Солнечный свет обводил её фигуру мягким контуром, высвечивал пушок на щеке, и от этого Наталья показалась ему нездешним существом. Как всегда в таких случаях, у него сжалось горло. Внутри промелькнуло: сама не знает, какой дар в ней, дар света, чистоты; хочет променять его на какие-то пустячные, суетные забавы… Он сказал совсем не то, что собирался:

– Тебе нельзя жить быстрой жизнью. Тебе надо жить медленно и беречь свой дар.

Наталья смотрела на него. Он не понял, какое впечатление произвели на неё эти слова. Она стояла без движения и молча смотрела на него задумчивыми глазами – так же она смотрела на него в их первую встречу.