Мы – плотники незримого собора (сборник) - Рэй Брэдбери

Мозг носился кругами, силясь затормозить, но тормозов не было. Сделать это должен был он сам. Нельзя допустить, чтобы нечто вроде Гитлера опять повторилось. Гитлер поднимался. Никто не взял его за руку. Никто не нашпиговал его свинцом. Маккракен. Тот, кого Стиву предстояло убить, производил впечатление ни в чем не повинного человека. Все только и твердили, какой он мировой парень. Да. А его сыновья? А сыновья СЫНОВЕЙ?

Эллен заставляла его губы шевелиться. Эллен заставляла его сердце биться. Эллен заставляла его переставлять ноги. И вот он перед дверью. На ней серебристые буквы:

«Дж. Х. Маккракен, Палата представителей Конгресса США».

* * *

Бледный и притихший, Стив открыл дверь и встал, глядя на молодого человека, сидящего за столом из выбеленного ореха. На зеленом металлическом треугольнике было написано: «Уильям Маккракен». Сын конгрессмена.

Мгновенный взгляд на квадратное изумленное лицо, обнаживший зубы рот, руки, вскинутые, чтобы отразить неизбежное.

Нажатие пальца. Пистолет в руке Стива издавал довольное урчание, как сонный кот. Он выстрелил. Понадобился один миг. Один вздох. Один удар сердца. Убить человека очень трудно и очень легко. Он передвинул рычажок на парализующем стволе пистолета.

Из соседней комнаты кто-то негромко позвал:

– Уилл, сынок, зайди-ка на минутку, хочу еще раз проверить билеты на самолет до Вашингтона.

Иногда трудно открыть дверь, даже незапертую.

Этот голос принадлежал новоизбранному представителю народа Дж. Х. Маккракену.

В еще большем напряжении и еще тише Стив отворил вторую дверь. На этот раз Маккракен оказался еще ближе. Он говорил:

– Ты правильно оформил билеты, сынок? Никаких промахов?

Стив посмотрел на широкую спину Маккракена и сказал, чтобы тот услышал:

– Никаких промахов.

Маккракен крутанулся в кресле – и оказался лицом к лицу со Стивом, держа в одной руке горящую сигару, а в другой авторучку.

Его голубые глаза не увидели пистолета.

– А, привет! – сказал он, улыбаясь.

Потом он заметил пистолет и проглотил свою улыбку.

Стив сказал:

– Вы не знаете меня. Вы не понимаете, почему вас убивают, потому что вы всегда делали шаг назад, чтобы не замараться. Вы никогда не жульничали, играя в «шарики». Как, впрочем, и я. Это не означает, что кто-то не сжульничает через пятьсот лет. Приговор Времени гласит – вы виновны. Как жаль, что вы не похожи на вора, так было бы проще…

Маккракен раскрыл рот, думая, что сможет что-то сказать…

* * *

Пистолет пропел свою мгновенную песнь. Разговоры кончились. Стив взмок. Не на полную мощность. А ровно настолько, чтобы ослабить сердечный нерв. Подойдя поближе, Стив держал пистолет, поющий вполсилы. Склонился, просунул пальцы под серый жилет. Сердце еще билось, слабея и угасая.

Он пошутил, обращаясь к телу:

– Не умирай. Сделай одолжение… дотяни до моего разговора с Эллен…

Вдруг он так содрогнулся, что чуть не сорвалась плоть с его костей. Его затошнило, зубы застучали, в глазах потемнело. Он уронил пистолет, потом подобрал, уходя, и забеспокоился. До его комнаты, до машинки и Эллен – путь неблизкий.

Но он должен успеть! Обмануть будущее. Каким-то образом оставить Эллен у себя. Каким-то образом.

Он справился со своим страхом и подавил его, не давая ему воли. Открыв дверь, он нос к носу столкнулся с остолбеневшими сотрудниками Маккракена. Три женщины и двое мужчин, заглянувших пожелать счастливого пути, стояли как вкопанные при виде тела Маккракена-младшего.

Темпл хлопнул дверью, подбежал к окну, распахнул, вскарабкался на пожарную лестницу, закрыл окно и устремился вниз. Кто-то вслед за ним влез на окно и закричал. Кто-то открыл окно и бросился за ним. Их подошвы задребезжали по железным ступенькам.

Нырнув в переулок, Стив побежал на угол, рванул дверцу первого же такси и ввалился внутрь, выкрикивая указания. Двое мужчин из окружения Маккракена выбежали с криками из-за угла. Такси плавно и быстро тронулось с места. Таксист ничего не услышал.

Темпл откинулся на спинку кресла со ртом, переполненным слюной, которую он не мог проглотить, поэтому выплюнул ее. Он не ощущал себя книжным героем. Ему было зябко и страшно. Он чувствовал себя маленьким, свернувшимся в клубок. Он изменил будущее. Этого никто не знал, кроме него и Эллен Абботт.

А она об этом забудет.

– Эллен, прошу тебя, постой, дождись меня!

Вот, значит, каково спасать мир. Внутри все похолодело, по щекам горючие слезы в три ручья, руки дрожат, если не схватишься за колени. ЭЛЛЕН!

Такси резко затормозило перед его гостиницей. Он вылез, пошатываясь, неся какую-то околесицу. Он услышал окрик таксиста, но все равно побежал. Влетел внутрь и бросился вверх по лестнице.

Он отворил свою дверь и еще стоял перед ней, боясь ее распахнуть. Ему было страшно заглянуть в комнату. За ним по пятам, чертыхаясь, поднимался таксист. А что, если уже поздно…?

Сделав глубокий вдох, Стив открыл дверь.

Она была на месте! Машинка никуда не делась!

Стив хлопнул дверью. Заперся изнутри и одним безумным скачком перелетел через всю комнату к машинке, горланя и печатая одновременно.

– Эллен! Эллен Абботт! Эллен, я добился своего. Все кончено. Вы еще там?

* * *

– О, Стив, у вас все получилось. Вы сделали это для нас. И я не нахожу слов. Вас нечем вознаградить. Я даже не могу помочь вам, но как бы мне хотелось! Перемены уже начались: всё темнеет и тает, как восковые фигуры, смывается Потоком Времени…

– Продержитесь еще чуть-чуть, прошу вас, Эллен!

– Раньше в нашем распоряжении было всё Время, Стив. Теперь я не в силах сдержать преобразование материи и мгновений. Это все равно что хвататься за звезды!

Внизу, на залитой солнцем улице, притормозила машина. Из нее раздались голоса. Хлопнула металлическая дверца. Люди Маккракена искали Стива, и, наверное, с оружием…

– Эллен! Скажите мне напоследок. Здесь, в моем времени, где-то должны были жить ваши предки. Где, Эллен?

– Не мучайте себя, Стив! Как вы не понимаете, это бессмысленно!

– Скажите, пожалуйста. С кем бы я мог говорить, кого бы я мог увидеть. Скажите, где?

– В Цинциннати. Ее зовут Елена Ансон. Но…

По коридорам гостиницы забухали тяжелые шаги, заглушающие голоса.

– Адрес: Си-стрит, 6987…

А потом время вышло. На том конце города Маккракен лежал на последнем издыхании. И каждый удар его угасающего сердца действовал на Эллен и Стива Темпла.

– Стив, Стив, я…

Потом он отправил ей свое последнее послание. То, что он давно хотел поведать ей из глубины своей души. Пока он объяснялся с ней, в дверь колотили кулаками, ее выламывали плечами, но он все же сделал свое признание в отчаянии последних мгновений: