Громовая жемчужина - Анна Гурова

– Надо же было заказать такой дурацкий костюм! – сказал Сахемоти, с отвращением взглянув вверх. – Я в нем похож на злодея-соблазнителя из мещанского театра.

– А кто ты есть-то, как не злодей? – фыркнул Анук. – И как раз из театра.

– Я не злодей, а простофиля – потому что не надо было поручать это дело тебе, а потратить время самому и подыскать нечто менее вульгарное.

– Прекрати капризничать. Костюм роскошный. Я его выбирал как для себя, всю душу вложил!

– Можешь взять его себе и расхаживать, извергая молнии и гром.

– Ты сам придумал себе псевдоним, теперь страдай.

– Весьма удачный наряд, – заметил Кагеру, сидевший чуть поодаль. – Дамы были впечатлены. Особенно княгиня. Вам ведь это и надо было?

Никто из братьев не подал вида, что его услышал, и не повернулся в его сторону. Только взгляд Сахемоти стал чуть более задумчивым. Анук, не дождавшись от брата ответной реплики, рьяно принялся за еду. Он щедро солил золотистые куски осьминожьего мяса, с пылу, с жару кидал в рот мидии, закусывая свежими водорослями и запивая легким кисло-сладким вином с цветочным запахом.

Ветер к ночи совершенно стих. Маленькие волны с тихим плеском разбивались о берег, по морю от горизонта прямо к костру протянулась лунная дорожка. Вокруг костра вились редкие комары, в глубине бора стрекотали «сосновые жуки» – цикады.

– Скажи, старший брат, – откидываясь и поглаживая себя по животу, спросил Анук, – неужели с этой твоей театральной затеей все будет так просто, как ты врал княгине?

– Конечно, нет. Помимо обычных хлопот, нужны еще три абсолютно необходимые вещи, которых у меня нет, и откуда их взять, я даже не представляю. А без них ничего не получится. Но княгине об этом знать совершенно незачем.

– Какие три вещи?

Сахемоти посмотрел на него, прищурившись, словно прикидывал – а стоит ли говорить?

– Актер-напарник, – сказал он. – Маски по числу персонажей. И яшмовое зеркало.

– Ничего не понял. При чем тут актер? Ты же сказал, что наберешь и обучишь…

– … музыкантов. И статистов-«невидимок», которые приносят и уносят реквизит. Но я не могу одновременно играть и рыбака, и царя-дракона. Не говоря уж о морской царевне. Так что, братец, нам понадобится второй актер. Причем…хм… такого же уровня мастерства, как и я.

– Да где я тебе его найду?! – возмутился Анук.

– А кто мне будет играть морскую царевну? Может, Кагеру?

– Давай я сам сыграю. У меня и внешность подходящая.

Сахемоти рассмеялся.

– Нет, младший брат. Дело тут не во внешности. Мы оба знаем, что ты не умеешь играть. У тебя что на душе, то и на лице. Ты не актер, и смирись с этим.

Анук нахмурился, прикидывая, не оскорбиться ли.

– Ладно, допустим, – буркнул он. – Ну, с масками я еще могу понять. Правила, традиция, все такое. Но яшмовое зеркало-то тут при чем?

– Давай сменим тему, – предложил Сахемоти, незаметно поведя глазами в сторону Кагеру. Мокквисин сидел к костру боком и смотрел в другую сторону, но братья не сомневались, что он внимательно слушает. – Я выпил – и наговорил малость лишнего. А лучший способ сглазить новое дело – это разболтать о нем каждому встречному. Пусть всё идет своим чередом. В свое время я расскажу тебе и о масках, и о многом другом…

Сахемоти снял с огня унизанный мясом прутик и принялся за еду.

«Наговорил лишнего? Он? – подумал Кагеру и отвернулся от костра – главным образом, чтобы не видеть Анука. Отвратительная помесь человека и демона сожрала почти весь ужин и теперь сыто рыгала, разумеется, не предложив своему бывшему хозяину ни кусочка осьминожьего мяса. – Да Сахемоти скорее откусит себе язык, чем произнесет хоть одно слово просто так. Пусть меня заберут бесы, если я понял хоть что-нибудь. Похоже, мои мозги сгнили в Скорпионьей долине. Пьесу нашли и выбрали, согласие получили, вот уже и сцену строят, и актеров подбирают. А я так и не понял, зачем ему все это надо. Какой позор!»

Кагеру с удовольствием ушел бы подальше от осточертевших братьев, да и от этих насыщенных древними чарами развалин, в которых кто угодно, кроме тупоумных князей Касима, распознал бы святилище морского божества, – ушел бы, чтобы отдохнуть душой и поразмыслить в одиночестве. Но одна мысль о том, чтобы удалиться от открытого огня, да еще и ночью, леденила кровь в его жилах.

Несколько мгновений трое молча сидели у костра, слушая, как шипит капающий на раскаленные угли жир.

– А кстати, ты слыхал, брат? – с воодушевлением заговорил Анук. – Эта зеленоглазая красотка-княгиня сказала давеча, что восстановили мой храм Слепящего Пламени под Асадалем!

Сахемоти ответил не сразу. Его прозрачные глаза, не мигая, смотрели в стрекочущую темноту соснового леса, словно видели там нечто недоступное человечьему взору.

– Помнишь, каким было это святилище полтысячи лет назад? – мечтательно произнес он. – Храм – пятьдесят локтей в ширину, тридцать в высоту, восемь ярусов крыши, и каждый поддерживают лакированные колонны. Какие были праздники, какие толпы паломников! Дым курильниц, бой барабанов и звон гонгов, цветы, шествия…

– …а помнишь, как ты тут явился на праздник Умиротворения Моря в облике белого дракона? Народ не мог успокоиться много месяцев…

Сахемоти нахмурился.

– Нет, – мрачно сказал он. – Не помню. Странно, Анук, я слушаю тебя, и мне кажется, что ты рассказываешь какие-то легенды, которые ко мне не имеют никакого отношения.

– Я – житель Земной Заводи, – пожал плечами Анук. – В Долине Высокого Неба не бывал, рассказываю то, что видел своими глазами… А прекрасную Аори ты не забыл?

– Это еще кто?

– Верховная жрица. Между прочим, твоя. Служила в этом самом святилище.

Сахемоти поднял глаза к усыпанному звездами небу.

– Тоже не помню, – сказал он после долгой паузы. – И что прекрасная Аори?..

– Редкостная была красавица, даже по тем благословенным временам. Кстати, наша княгиня на нее немного похожа. Однажды Аори куда-то внезапно и таинственно исчезла. Ты сам искал ее, но так и не нашел. Ух ты и злился…

Сахемоти рассмеялся, догадавшись, куда клонит огненный демон.

– Это ты ее украл?

– Не украл, а честно предложил ей бессмертие, – невозмутимо заявил Анук. – И неземное блаженство.

– И где она теперь?

– В аду, я полагаю. Она осмелилась отказаться от моего предложения и предпочла убежать с тем аристократишкой, поэтом, как его…

– И ты это так оставил? – скептически спросил Сахемоти. – Не верю.

Анук захихикал, вспоминая.

– Конечно, нет. Они не далеко убежали. Заблудились и заночевали посреди поля, в каком-то ветхом сарае. Кавалер запер в нем красавицу, а сам всю ночь провел у дверей на страже, с обнаженным мечом. То-то рифмоплету утром был сюрприз, когда он открыл дверь и никого там не обнаружил, кроме кучки окровавленных тряпок!