Из Тьмы (Арка 5) - Добродел

Да что это ископаемое себе позволяет! Она генерал, пусть и бывший! Она глава самой опасной и разыскиваемой группы убийц! Она зубами выгрызала себе дорогу наверх, не считаясь ни со своими, ни с чужими потерями! А этот ведёт себя с ней, словно с малолетней выпускницей военного училища!

Пришлось напомнить себе, насколько важен желчный старикашка для её планов. Как ни крути, она ни на грош не верила ни засевшим на юго-востоке вождям Революционной Армии, ни даже своему покровителю — учёная уже, рукой и глазом заплатила! — ни новоявленным столичным «союзникам» из то ли разведки, то ли иной тайной службы, что маскируются под «обычных» (с собственными Мастерами, ха-ха!) бандитов.

Поэтому ей очень нужен этот старик, что, может, и растерял былую силу и влияние, но всё равно являлся весьма уважаемой фигурой в среде воителей и армейцев. Необходим противовес в лице него и тех сил, которые он способен привлечь. Поэтому требуется терпеть и улыбаться. Каким бы скверным нравом ни обладал этот бывший недо-Внеранг — он с ней говорит, а значит, тоже заинтересован.

Осталось найти объект этой заинтересованности и использовать его!

Тем временем вздорный старик не торопясь затянулся и медленно выдохнул, пуская очереди дымных колечек.

— Но если ты, девочка, хочешь навешать на стариковские уши лапши о причинах, по которым шестеро тейгуюзеров действуют с таким же результатом, что и этот резвый паренёк — Каратель — который, может быть, даже не одарённый, то не нужно. Я и так знаю, что вам даже смотреть в сторону верхушки запрещают. Не дай Небо, смертями разваливающих страну мразей воспользуется кто-то другой! — саркастично усмехнулся Генсэй. — Народное благо, свержение тирана и остальное — это лишь шелуха для наивных. Власть — вот единственная непреходящая ценность для тех, кто стоит за вашей опереточной революцией! — взмахнул он длинной трубкой. — Вы слабы. И вы в подчинении тех, кто отличается от шайки Онеста так же, как жаба отличается от змеи, а значит, ещё и глупы. Зачем мне вести дела с такими, как вы?

— Сенсей! Нельзя так… — начал было не стерпевший хулы Булат, но поймав взгляд наставника, резко потерялся и замолчал.

Акаме, которая молча и внешне безучастно стояла за спиной Надженды, мысленно покачала головой. Неудивительно, что Мастер Генсэй сошёлся с Куроме: после того, как Акаме покинула ряды имперских убийц, младшая сестра обрела весьма близкие взгляды и сходный скверный нрав. И не знай алоглазая заранее, что Генсэй согласился с Куроме, которая, из желания оставить старшей сестре поддержку — на этой мысли в груди потеплело — пока сама отправляется на край мира, а также из каких-то иных своих целей попросила его наладить контакты с Ночным Рейдом, то решила бы, что их сейчас выгонят. Возможно даже, что её недавно начавшееся ученичество у этого старого, много знающего и умеющего наставлять воина закончится вместе с захлопнутой за их спинами дверью.

Если бы она не знала заранее…

— Не стану пытаться убедить, что вы не правы и что далеко не все в нашем движении такие, хотя это так, — сделав затяжку, спокойно ответила Надженда. — Как не стану настаивать, что мы на стороне тех, кто хочет повести людей к лучшему. Вижу, что вы не услышите моих аргументов. Лучше спрошу: вы верите, что Онест или другие высшие представители имперских элит приведут страну к чему-то хорошему?

Старик, не скрываясь, скривился.

— Эти-то? Приведут! Самую глубокую и вонючую задницу они найдут, туда и приведут! Этот старик ещё десять лет назад предупреждал о тех проблемах, что так сильно, так очевидно для любого мышцеголового болвана проявились сейчас. И что? Выкинули в отставку, словно паршивого пса! — воин, что служил в имперской армии дольше, чем иные живут, докурил трубку и зло выбил из неё пепел.

Надженда молча, чтобы не вызвать вспышку раздражения и так находящегося не в духе собеседника — склонила голову и без излишней нарочитости шевельнула кистью механической руки, демонстрируя, что она прекрасно понимает гнев и обиду Генсэя.

Внутренне же она ликовала: «Нашла! Она обнаружила нужный рычаг! Теперь сварливому отставнику от неё никуда не деться!»

— Вот вы сами и ответили, — кивнула женщина. — Вам, как и мне, небезразлична судьба нашей родной страны. И мы одинаково уверены в том, что нынешняя вконец выродившаяся система власти если и способна на что-то, то лишь на закручивание гаек, воровство и сталкивание Империи в пропасть. Вы без приязни смотрите на Революцию. Я, как сопричастная к ней, понимаю ваши сомнения. Но Революция — единственная альтернатива текущему порядку! И если вам не нравится, как она выглядит, то разве не правильнее будет отказаться от безучастного созерцания и помочь этой единственно-возможной альтернативе стать чем-то лучшим? Разве не это — истинный патриотизм? — умело давила на все обнаруженные чувствительные точки одноглазая. — Не ругать неприятную реальность в салонных разговорах со знакомыми и пассивно ожидать прихода «прогрессивного строя» или появления «праведного спасителя», который сам всем сделает хорошо, а действовать? Мы — те, кто обладает большим личным могуществом — также несём и большую ответственность за происходящее. Ведь именно мы — тот становой хребет, на котором держится вся Империя!

Генсэй (или, как он предпочитал себя называть в собственных мыслях и в разговорах с посвящёнными — Юрэй) снисходительно поглядывал на потуги молодой да ранней «сопливой интриганки». Один раз она уже заигралась, но, даже обжегшись, всё равно не сдалась. В чём-то такое упорство вызывало уважение. Да и красиво говорить девочка умела, этого не отнять. Но неприязнь и насмешливая ирония к «самой умной» с лёгкостью затыкали его за пояс. Не то чтобы подобный подход не сработал бы раньше, на потерявшем смысл к существованию Генсэе, но ставший на его место Юрэй лишь внутренне посмеивался с пренебрежением.

А ещё та, кому он присягнул, поделилась с ним умением ускорять свой разум, не затрагивая тело и не беспокоя окружающих воителей. Благодаря этой способности все ужимки и непроизвольные реакции собеседницы были… не как на открытой ладони, но вполне считывались.

Хотя чего там читать? Это лишь сопливые, едва вылезшие из подростков карьеристы и властолюбивые интриганы мнят себя уникальными и неповторимыми. На самом деле точно такие крутились в среде придворных и старших-высших чинов армии и двадцать лет назад, и сорок, и шестьдесят, и в далёкие годы молодости самого Генсэя… Всё идёт по кругу, повторяясь с каждым новым поколением. Всё давно приелось