Тираны и мстители - Брендон Сандерсон

подумать, со мной действительно случалось нечто подобное.

– Расскажи, – поторопил его я.

Закрепив мобильник на рукаве куртки и сунув наушник в ухо, я собирал все необходимое для предстоящей сегодня вечером операции. Никого, кроме меня, в этой комнате нашего нового временного убежища больше не было. Прошло пять дней с тех пор, как Тиа попала в плен, и мы, как и планировали, перебрались на новое место. Я говорил с Коди насчет того, чтобы воспользоваться пещерами под городом, но в конце концов мы решили, что они недостаточно хорошо исследованы и могут быть ненадежны.

Вместо этого мы приняли одно из его предложений – тайник под мостом в парке. Мне не терпелось добраться до Тиа, но переехать мгновенно было невозможно. Чтобы обвыкнуться на новом месте, требовалось время, к тому же план Тиа включал в себя проводившийся в Острой башне прием, а ближайший должен был состояться сегодня вечером. Оставалось лишь надеяться, что Тиа сумеет продержаться так долго.

– Это было… где-то два или три года назад, – продолжал Конденсатор. – Предыдущие хозяева рассказали Стальному Сердцу, что мое слабое место – собаки. Он иногда запирал меня вместе с ними – не в наказание, просто так. Я так и не смог понять зачем – никакой закономерности не наблюдалось.

– Он хотел, чтобы ты его боялся, – ответил я, просматривая содержимое рюкзака и сверяя его со своим списком. – Ты настолько невозмутим, Эдмунд, что порой кажется, будто тебя вообще ничто не пугает. Вероятно, это не нравилось Стальному Сердцу.

– Меня многое пугает, – возразил эпик. – Я словно муравей среди великанов, Дэвид! Едва ли я представляю угрозу.

Я сомневался, что это имело значение для Стального Сердца. Он держал Ньюкаго в постоянном мраке, заставляя свой народ жить в страхе. Его вторым именем была паранойя. Вернее, третьим, поскольку его собственное имя состояло из двух слов.

– В общем, – продолжал Эдмунд, – он запирал меня с собаками, злыми и жуткими. Я сжимался в комок у стены и рыдал. Казалось, лучше никогда не станет – только хуже.

Нахмурившись, я застегнул рюкзак и снял с рукава мобильник, взглянув на экран, где виднелось изображение пожилого человека со смуглой кожей.

– Но ты же делился своими способностями, Эдмунд, – сказал я. – Ты даритель. Почему тебя беспокоило, что ты можешь их лишиться?

– Я считался ценным для других, что позволяло мне жить в роскоши и относительном покое, в то время как остальные голодали и цеплялись за жизнь. Благодаря моим способностям я считался важной персоной, Дэвид. И меня приводила в ужас мысль, что я могу их потерять.

– Тебя приводили в ужас собаки, Эдмунд.

– Я так и сказал.

– Да, но, возможно, ты путаешь причину со следствием. Что, если не ты боялся собак потому, что они лишали тебя способностей, а они лишали тебя способностей потому, что ты их боялся?

Эдмунд отвел взгляд.

– Кошмары? – спросил я.

Он кивнул. Я видел лишь часть комнаты, в которой он находился, – убежище в окрестностях Ньюкаго, о котором не знал Проф. Мы не могли связаться с Эдмундом, пока Ночной Сокол не доставил ему с помощью дрона новый мобильник. Старый он выключил и никогда больше не включал, заявив, что соблюдает осторожность на случай, если наша атака на компанию Ночного Сокола закончится неудачей. Еще один его маленький мятеж.

– Кошмары, – проговорил Эдмунд, все так же глядя в сторону от экрана. – Будто за мной охотятся. Рвут клыками, терзают, раздирают на части…

Оставив его наедине с собой, я вернулся к работе. Когда я присел, что-то выскользнуло из-под моей футболки – кулон, который дал мне Абрахам, со стилизованной буквой «S». Знак верующих в приход добрых эпиков.

Теперь его носил я. В каком-то смысле я действительно верил в эпиков. Я сунул кулон под футболку. Три рюкзака были уже проверены, оставалось еще два. Даже Коди, которому предстояло руководить операцией из безопасного места, требовался запасной рюкзак на случай, если что-то пойдет не так. Наше новое убежище – наскоро сооруженные три комнаты под мостом в редко посещаемом парке – было не столь надежно, как предыдущее, и нам не хотелось слишком многое оставлять после себя.

Следовало заканчивать с делами, но мне хотелось видеть Эдмунда, а не только слышать. Разговор был для меня очень важен. Немного подумав, я заметил на груде снаряжения, привезенного из предыдущего убежища, одно из камуфляжных кепи Коди.

Улыбнувшись, я схватил моток клейкой ленты и подвесил мобильник на козырек кепи – пришлось израсходовать почти половину ленты, но какая разница? Когда я надел кепи, мобильник свисал передо мной, словно дисплей в шлеме. Скажем так – весьма примитивный дисплей. В любом случае теперь я мог видеть Эдмунда, не занимая рук.

– Что ты делаешь? – нахмурился он.

– Ничего, – ответил я, возвращаясь к работе. Мобильник болтался возле моего лица. – Что случилось с собаками, Эдмунд? В тот день, когда все изменилось? Когда ты бросил им вызов?

– Глупо вышло.

– Все равно расскажи.

Мой собеседник будто бы взвешивал все за и против. В любом случае повлиять на его решение на расстоянии я не мог.

– Пожалуйста, Эдмунд, – снова попросил я.

Он пожал плечами:

– Одна из собак кинулась к маленькой девочке. Кто-то открыл дверь, чтобы меня выпустить, и… в общем, я узнал эту девочку. Это была дочь одного из охранников. И когда одна из тех зверюг прыгнула на нее, я схватил собаку за лапу, – Эдмунд покраснел. – Но это оказался ее пес, который вовсе не собирался нападать. Просто обрадовался, увидев хозяйку.

– Ты восстал против собственных страхов. – Я полез в следующий рюкзак, сверяя его содержимое со списком. – Ты бросил вызов тому, что тебя пугало.

– Возможно, – ответил эпик. – После этого все стало иначе. Теперь, когда я оказываюсь среди собак, мои способности ослабевают, но не исчезают полностью. Кто знает – я мог ошибаться с самого начала, и моя слабость могла на самом деле заключаться в аллергии на домашних животных или чем-то подобном. Но я не мог экспериментировать, поскольку все сразу же поняли бы, чем я занимаюсь.

Не могло ли то же самое случиться и с Меган? Не перестанет ли со временем огонь лишать ее способностей? Открытое пламя продолжало на нее влиять, но Меган могла заставить тьму отступить. Возможно, то, что пережил Эдмунд, являлось следующей стадией.

Застегнув рюкзак, я поставил его рядом с остальными у стены.

– Скажи мне вот что… – задумчиво проговорил Эдмунд. – Почему, если собаки действительно моя слабость, устройства с заряженными мной энергобатареями не отказывают в окружении собак?

– Что, прости? – рассеянно буркнул я. – А…