Огненный крест - Диана Гэблдон

глаза и попятился, пряча руки за спину.

— Не бить, — предупредил он. — Нихафо!

— Я не собираюсь тебя шлепать. Ты мне только скажи — не глотал вот такой камушек? — Она округлила пальцы.

Джемми хихикнул.

— Зюка, — сказал он. Этим новым словом ребенок обозначал все, что ему нравилось.

Бри раздраженно закатила глаза к потолку, затем перевела взгляд на мать.

— Похоже на то. Ему не повредит?

— Вряд ли. — Некоторое время Клэр задумчиво созерцала внука, постукивая пальцем по губам, затем пересекла комнату, открыла один из высоких шкафчиков и достала большую бутылку коричневого стекла.

— Касторка, — объяснила она, роясь в ящике в поисках ложки. — Не такая вкусная, как мед, — добавила бабушка, сверля Джемми взглядом, — но весьма эффективная.

* * *

Может, и эффективная, но пришлось подождать. Не упуская из вида Джемми, который увлекся деревянными кубиками, женщины прибрали остатки разгрома и занялись приготовлением лекарств. Клэр никак не могла выкроить время, и у нее скопилась куча листьев, корней и семян; все это требовалось измельчить, потереть, растолочь, сварить, пропитать маслом, настоять на спирту, процедить через марлю, смешать с растопленным воском или медвежьим жиром, закатать в пилюли, а затем разложить в мешочки или разлить по бутылкам и банкам.

День был жарким, и окна открыли нараспашку, хотя приходилось то и дело отмахиваться от мух, шлепать комаров и вытаскивать из варева любопытного шмеля.

— Зайка, осторожно! — Брианна поспешно отогнала пчелу, которая села на кубик. — Плохая букашка! Бо-бо!

— Чуют свой мед, — пояснила Клэр, отмахиваясь. — Пожалуй, лучше вернуть.

Она поставила чашку с водой на подоконник, и пчелы тут же густо облепили края.

— Какие целеустремленные, — заметила Брианна, вытирая струйку пота, стекающую между грудей.

— Целеустремленность далеко заведет, — рассеянно отозвалась Клэр, помешивая раствор. — Как думаешь, готово?

— Тебе виднее. — Все же Брианна послушно нагнулась и понюхала. — Да вроде… Пахнет сильно.

Клэр окунула палец в чашку и облизала.

— Да, готово.

Сняв миску с огня, она аккуратно вылила темно-зеленую жидкость в банку через марлевый дуршлаг. На столе выстроились в ряд высокие стеклянные бутылки; их содержимое играло на солнце красными, зелеными и желтыми бликами.

— А ты всегда знала, что будешь врачом? — полюбопытствовала Брианна.

Мать покачала головой, сноровисто обстругивая кору кизила острым ножом.

— В молодости даже не задумывалась об этом. В то время девушки иначе представляли себе жизнь: выйти замуж, родить детей, обустроить дом… Тебе не показалось, что Лиззи вчера как-то нездорово выглядела? Хотя, может, это из-за свечей…

— Да нет, вроде нормально. Как ты думаешь, она правда влюблена в Манфреда?

Накануне в усадьбе праздновали помолвку Лиззи с Манфредом Макгилливреем; присутствовала вся их обширная семья. Миссис Баг превзошла себя; неудивительно, что сегодня спит без задних ног.

— Нет, — честно ответила Клэр. — Но раз она не влюблена ни в кого другого, может, и ничего. Парень славный, симпатичный, да и мать его Лиззи нравится, что тоже немаловажно. — Она улыбнулась, вспомнив Юту Макгилливрей. Вчера та с разгона взяла Лиззи под свое обширное материнское крыло, выбирая кусочки повкуснее и усердно засовывая их девушке в рот, словно малиновка, кормящая птенца.

— По-моему, миссис Макгилливрей нравится ей больше, чем сам Манфред. Она ведь была совсем крошкой, когда ее мать умерла; наверное, видит в будущей свекрови замену. — Брианна покосилась на Клэр, слишком хорошо помня собственное ощущение сиротства и ни с чем не сравнимое блаженство повторного обретения семьи. Она инстинктивно глянула на Джемми, который оживленно беседовал с котом.

Клэр кивнула, перетирая в руках измельченную кору.

— Ага. И все же им лучше подождать немного — Лиззи и Манфреду, привыкнуть друг к другу. — Свадьбу назначили на следующее лето, после того как Манфред обустроит мастерскую в Вулэм-Крик. Надеюсь, сработает.

— Ты про что?

— Про кизиловую кору. — Клэр заткнула бутылку и поставила в шкаф. — В учебнике доктора Роулинга написано, что ее можно использовать вместо хинной. К тому же ее проще достать.

— А, ну да, хорошо бы. — Последние месяцы малярия у Лиззи перешла в стадию ремисии, однако могла вернуться в любой момент.

Насыпав в ступку пригоршню листьев шалфея, Брианна принялась тщательно их толочь. Предыдущая тема разговора не давала покоя, и она решила к ней вернуться.

— Вот ты говоришь — не планировала стать врачом в молодости. Зато потом ты довольно четко следовала этой цели. — Брианна до сих пор помнила больничный запах, исходящий от волос и одежды, или прохладное прикосновение белого халата, когда мать заходила поцеловать ее перед сном.

Клэр ответила не сразу, сосредоточенно перебирая сушеные волокна кукурузы.

— Понимаешь, — задумчиво промолвила она, не отрывая глаз от работы, — те люди — люди вообще, не только женщины, — которые знают, чего хотят от жизни, все равно добьются своего. Твой отец — то есть Фрэнк… — Клэр переложила волокна в маленькую плетеную корзинку, рассыпая по столу мелкие обрывки. — Он был очень хорошим историком, прекрасно разбирался в предмете, обладал даром самодисциплины, умел концентрироваться — что и привело его к успеху, но… Это не было призванием. Он сам говорил, что мог бы и другими вещами заниматься ничуть не хуже. А есть люди, которые знают, чего хотят, и вот тогда… Я всегда интересовалась медициной. Не сразу, конечно, но мало-помалу осознала, что именно этим я буду заниматься всю жизнь. А дальше дело техники… — Она пожала плечами, отряхнула руки и накрыла корзинку куском полотна, перевязав бечевкой.

— Человек не всегда может следовать своему призванию, — задумчиво произнесла Брианна, вспомнив шрам на горле Роджера.

— Порой жизнь загоняет нас в тиски обстоятельств, — пробормотала мать. Подняв голову, она встретилась взглядом с дочерью и криво усмехнулась. — А чаще всего человек живет не задумываясь. Взять, например, Марсали. Вряд ли ей приходила в голову возможность какой-то другой жизни. Ее мать содержала дом и воспитывала детей — откуда ей знать, что может быть как-то иначе? И все же… — Клэр пожала плечом и потянулась за второй ступкой. — У нее была лишь одна страсть — Фергюс; она-то и вырвала ее из привычной колеи…

— И засунула в точно такую же.

Клэр слегка кивнула, не поднимая головы.

— Ну да, только в Америке, а не в Шотландии. И теперь у нее есть Фергюс.

— Как у тебя — Джейми? — Брианна редко называла отца по имени, и Клэр удивленно подняла голову.

— Да, Джейми — часть меня. И ты тоже. — Она легонько коснулась лица дочери, затем сняла с балки над очагом пучок душицы. — Но ни один из вас не занимает меня целиком, — мягко добавила она. — Я — такая, какая есть. Врач, медсестра, целитель, ведьма — как ни назови, неважно. С этим я родилась, с этим и умру. Если я потеряю тебя или Джейми,