Рассказы (фанатские переводы) - Джим Батчер
Шрифт:
Интервал:
Тогда я забросил порцию адреналина себе в кровоток. Приятный бонус для перевёртыша — возможность контролировать все те процессы, которые в норме должны происходить сами по себе.
В этот же момент я запустил другое изменение.
Время словно бы замедлилось. В комнате, пусть она освещалась лишь из коридора и комнаты с мониторами, стало так светло, что едва можно было это вынести. Моё сердце забилось очень быстро, так, что зрение едва ли не пульсировало с ним в такт. Температура моего тела почти сразу подскочила до ста десяти градусов по Фаренгейту.[111]
И я изменился.
Я извлёк массу из нематериального мира, и моё тело скрутилось, изогнулось, набухло. Пусть в действительности на это ушла самое большее секунда, для меня она тянулась так долго, что можно было пасьянс разложить. Боль, как от ожогов, пронзила моё тело, когда мой разум сказал ему, что делать. Одежда порвалась и разъехалась. Мышцы распухли, задвигались и завязались в узлы от жестоких спазмов. Сухожилия вытянулись и взвизгнули. Связки криво изогнулись и расправились, принимая новую форму. Кожа натянулась, порвалась и вновь срослась, а потом вся, как сыпью, пошла нестерпимым зудом, извергая из себя волосы.
Больнее всего изменять руки, ноги и лицо. Не знаю, почему, может быть, оттого, что они такие особенные, так не похожи на чьи-то ещё — такие человеческие. От вывихнутой челюсти всегда оставались не самые приятные ощущения, но нужно было как-то уместить на ней все зубы. Мой череп сместился, а спина выгнулась, щёлкнув в нескольких местах. Мои руки вытянулись, кулаки со скрипом раздулись и захрустели, а ногти загнулись и затвердели, сделавшись цепкими когтями.
Лицо — далеко не единственная часть тела, которую я способен изменять. Я не говорил? Животные. Монстры. Всё, что я могу себе представить. ООО «Монстр». Берёте одного монстра, получаете всех. Таких предложений вы в Уол-Марте не найдёте.
Господи, как же мне нравится животный организм. Есть в его движениях ощущение чистейшей радости, недоступное человеку. Слишком вы жалкие в физическом плане. Та сила, которую может дать тело животного, та скорость, координация — ни в какое сравнение не идёт.
Эй, а знаете, как бенгальский тигр весом девятьсот фунтов[112] входит в закрытую комнату?
Да как он, блин, захочет.
Я прошёл через гипсокартон и изоляцию между комнатами так же легко, как танцор выпрыгивает из торта.
Мой рык — взрыв похожего на кашель чистого звука — врезался в охранника, как дубина. Он пошатнулся, рычание заставило его колени подогнуться, на лице у него отразился шок.
Удар лапы-кувалды выбил зажигалку у него из рук и отправил её в полёт через одно из окон за решёткой.
Большая часть его руки исчезла там же. Охранник с криком рухнул на пол.
Угрожал сжечь детей.
Я бросился на него, придавил и стиснул когтями на задних лапах. «Смертью от тысячи порезов»[113] тут и не пахло. Ему хватило сотни, ста двадцати, не больше.
В человеческом теле я провёл больше времени, чем в любом другом; как правило, мне с моим образом жизни так удобнее. Теперь, возвращаясь к нему, я чувствовал себя натянутой резинкой, которую вновь ослабили до обычного дряблого состояния. Пар и эктоплазма потоками ринулись прочь от меня, вся моя лишняя масса слезла в виде чистого желатина, который испарится быстрее любой воды, а я сделал шаг из-под его завесы и сдёрнул пропитанную бензином простыню с одной из кроватей, заворачиваясь в неё. Незачем детям лишние потрясения.
Какое-то время пришлось потратить на разговоры, но я вывел их из дома. Я усадил их в машину Вити. Сам ехал в багажнике.
Потом я застыл и оглянулся назад, в сторону дома.
— Поезжай в офис, — сказал я. — Встретимся там.
Вити нахмурилась и сказала:
— Не задерживайся. Подкрепление будет здесь с минуты на минуту.
— Не буду, — обещал я. — Чтобы покончить с этим, нужно сделать кое-что ещё.
Вити наклонила голову.
— Дам тебе домашнее задание.
Вити улыбнулась.
Следующим днём Марконе со своей телохранительницей, тупой дылдой из Воинов Вальхаллы, завтракал в дорогом бистро на одной из улиц Голд-Кост, когда я позвонил по оставленному им номеру.
Он взял сотовый со стола и ответил.
— Марконе.
— Грей, — сказал я. — Дело сделано.
— Видел в новостях, — сказал он. — Вы были весьма прямолинейны.
— Вас всё устроило?
— Да.
— Тогда вам понравится вот это, — сказал я и отправил ему несколько изображений.
Из ещё одного бистро на другой стороне улицы, с телом и лицом, совсем не похожими на мои, я наблюдал, как Марконе разглядывал фотографии.
Изображений было шесть: три влиятельных адвоката, глава корпорации, член городского муниципалитета и скандальный религиозно-политический деятель. На всех фотографиях было одно и то же: вид сверху на мёртвое тело с маленькими аккуратными дырочками в висках. На груди каждого из трупов лежали напечатанные на принтере фото убитого, насилующего кого-то из детей.
Долгую секунду Марконе изучал изображения. На его лице не промелькнуло ни тени эмоций. Потом он снова взял трубку.
— Откуда у вас эти фото?
— Запись с камер наблюдения в борделе, — ответил я.
— Эти люди представляли из себя актив.
— Эти люди были рынком сбыта, которому требовался поставщик, — сказал я. — Не убрав их, вашу проблему нельзя было бы решить окончательно.
Лицо Марконе ничего не выражало. После короткой паузы он сказал:
— Данное действие можно было бы расценить как удар по моим интересам, мистер Грей.
Я бросил на него беглый взгляд и усмехнулся:
— Не-а. Вы не знали, что они педофилы, верно? Иначе они на вас бы не работали.
— И всё же это были мои люди. Их потеря — это масса усилий, которые необходимо будет вкладывать заново.
— Советую вам считать стакан наполовину полным, — ответил я. — Вы потеряли лишь пассивный капитал. Ваши конкуренты уже получили на них компромат — те фотографии. Вероятно, на это они и рассчитывали изначально. Я сэкономил вам несколько лет головных болей и утечек
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!