Систематическое богословие - Луи Беркхоф

смысле. В богословии термин «добрые дела» обычно употребляется в упомянутом только что узком смысле. Но также верно будет сказать, что невозрожденные тоже могут совершать дела, которые можно называть добрыми в поверхностном смысле слова. Они часто совершают дела, которые находятся во внешнем соответствии с законом Божьим и могут быть названы объективно добрыми в отличие от вопиющего нарушения закона. Такие дела отвечают промежуточной цели, которая встречает одобрение Бога. Более того, на основании остатков образа Божьего в душевном человеке и света природы человека можно направлять в его отношении к другим людям мотивами, которые похвальны и в известной мере имеют на себе печать Божьего одобрения. Однако эти добрые дела нельзя считать плодами испорченного сердца человеческого. Они объясняются лишь общей благодатью Божьей. К тому же следует помнить, что, хотя эти дела можно называть добрыми в определенном смысле и такими они и называются в Библии (Лк. 6:33), они все же имеют в себе существенные недостатки. Действия невозрожденных отделены от духовного корня любви к Богу. Они не представляют внутреннего повиновения закону Божьему и подчинения воле Властелина неба и земли. У них нет никакой духовной цели, поскольку они совершаются не с целью прославления Бога, а имеют отношение лишь к земной жизни. Нравственное содержание поступка, конечно, определяется его конечной целью. Способность невозрожденных совершать некоторые добрые дела часто отрицалась. Причем Барт идет еще дальше и впадает в крайность, отрицая, что и верующие могут делать добрые дела, и утверждая, что все их дела являются грехами.

2. Добрые дела как заслуги.

С ранних веков христианской церкви существовала тенденция приписывать добрым делам статус заслуг, но учение о заслугах было систематически разработано в Средние века. Во время Реформации оно занимало очень видное место в римско-католическом богословии и приводило к нелепым крайностям в практической жизни. Реформаторы с самого начала вступили в спор по этому вопросу с римской церковью.

a. Позиция Рима по данному вопросу. Римская католическая церковь различает meritum de condigno (лат. ‘заслуга эквивалентная’), то есть подлинную заслугу, которая обладает достоинством и ценностью сама по себе, и meritum de congruo (лат. ‘заслуга сообразная’), то есть неподлинную заслугу, которая все же подходит для вознаграждения. Первая из упомянутых заслуг относится только к делам, совершенным после возрождения с помощью Божьей благодати, она действительно заслуживает вознаграждения, получаемого из руки Божьей. Вторая относится к тем намерениям и делам, которые человек совершает до возрождения на основании предваряющей благодати; эта заслуга дает Богу достаточное (сообразное) основание, чтобы вознаградить человека и послать в его сердце благодать. Поскольку решения Тридентского собора по этому вопросу сформулированы довольно неясно, то официальная позиция римско-католической церкви на этот счет не совсем понятна. Общая идея заключается в том, что способность совершать добрые дела (в узком смысле слова) проистекает из благодати, внедренной в сердце грешника ради Христа, и что впоследствии эти добрые дела заслуживают спасения и славы, то есть дают человеку законное право претендовать на них. Церковь пошла еще дальше и стала учить, что верующие могут совершать сверхдолжные добрые дела, делать больше, чем нужно для собственного спасения и могут, таким образом, накопить запас добрых дел на благо других.

б. Библейская позиция по этому вопросу. В Писании ясно говорится, что добрые дела верующих не являются заслугой в буквальном смысле слова. Следует, однако, помнить, что слово «заслуга» употребляется в двух смыслах: не только в узком и буквальном, но и в широком. Строго говоря, дело-заслуга — это такое дело, которому в силу присущей ему ценности и достоинства справедливо полагается вознаграждение в соответствии с коммутативной справедливостью. (Идет речь об аристотелевском разделении на коммутативную и дистрибутивную справедливость (обменивающую и распределяющую); первая касается имущественных отношений между отдельными представителями общества, а вторая — распределения благ между всеми членами общества. Фома Аквинский использовал данные аристотелевские категории при разработке учения о заслугах. — Примеч. ред.) Однако в широком смысле дело, которое заслуживает одобрения и которому полагается вознаграждение (в силу обещания, договоренности или как-то иначе), также иногда называется заслугой. Такие дела достойны похвалы и вознаграждаются Богом. Но, как бы там ни было, они, конечно, не являются заслугой в узком смысле слова. Они не делают Бога должником перед тем, кто их совершает, в силу присущей им нравственной ценности. С точки зрения строгой справедливости добрые дела верующих ничего не заслуживают. Вот некоторые убедительные места Писания, доказывающие это утверждение: Лк. 17:9–10; Рим. 5:15–18; 6:23; Еф. 2:8–10; 2 Тим. 1:9; Тит. 3:5. В этих отрывках ясно указывается, что верующие получают наследие спасения не потому, что оно им причитается на основании их добрых дел, а только в качестве безвозмездного Божьего дара. Очевидно также, что такие дела не могут быть заслугой в силу следующих соображений. Во-первых, верующие всей своей жизнью обязаны Богу и потому ничего не могут заслужить, отдавая Богу просто должное (Лк. 17:9–10). Во-вторых, они не могут совершать добрые дела своими силами, а только той силой, которую Бог дает им каждый день; ввиду этого они не могут ожидать вознаграждения за эти дела (1 Кор. 15:10; Фил. 2:13). В-третьих, даже самые лучшие дела верующих остаются в этой жизни несовершенными, и все добрые дела, вместе взятые, представляют собой лишь частичное послушание, в то время как закон требует совершенного послушания и не может быть удовлетворен ничем меньшим (Ис. 64:6; Иак. 3:2). Более того, в-четвертых, добрые дела верующих несоизмеримы с вознаграждением вечной славой. Временное и несовершенное послушание никогда не может заслужить вечной и совершенной награды.

3. Необходимость добрых дел. Не может быть никакого сомнения в необходимости добрых дел, при условии, что мы правильно их понимаем. Их нельзя считать необходимыми ни для зарабатывания спасения, ни для сохранения спасения. Их нельзя рассматривать как единственный путь к вечной славе, потому что дети обретают спасение, не сделав никаких добрых дел. В Библии не говорится, что нельзя спастись без добрых дел. В то же время добрые дела обязательно вытекают из союза верующих с Христом. «Кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода» (Ин. 15:5). Они также необходимы, поскольку их требует Бог (Рим. 7:4; 8:12–13; Гал. 6:2), поскольку они — плоды веры (Иак. 2:14, 17, 20–22), выражение благодарности (1 Кор. 6:20), основание уверенности веры (2 Пет. 1:5–10) и возвеличивание славы Божьей (Ин. 15:8; 1 Кор. 10:31). Необходимость добрых дел нужно утверждать в противовес антиномистам, утверждающим, что, поскольку Христос не только понес наказание за грех, но и исполнил прямые требования закона, верующий свободен от обязанности его соблюдать. Это заблуждение по-прежнему присутствует сегодня в некоторых формах диспенсационализма. Это совершенно неправильная позиция, потому что смертью Христа закон устраняется только как система наказания и как метод спасения. Закон как стандарт нашей нравственной жизни является отражением святости Божьей и потому действителен также и для верующего, хотя его отношение к закону претерпело коренное изменение. Он получил Духа Божьего, который есть Дух послушания, так что он без всякого принуждения охотно повинуется закону. Стронг делает правильный вывод: «Христос освобождает нас (1) от закона как системы проклятия и наказания; Он это делает, принимая проклятие и наказание на себя… (2) от закона с его требованиями как метода спасения; это Он делает, вменяя Свое послушание и заслуги нам… (3) от закона как внешнего и чуждого принуждения; это Он делает, давая нам дух послушания и сыновства, посредством которого закон постепенно воплощается внутри»294.

Вопросы для дальнейшего изучения

Какова была взаимосвязь между теократической и этической святостью Израиля?