Грани лучшего мира - Антон Юрьевич Ханыгин

долгие годы дочь так сильно повлияла на его короля всего за один день. "Почему она, а не я?!", — эта мысль не давала покоя фасилийскому шпиону, который всецело отдал себя служению королю. Нет, даже не королю, а именно Кассию… Редко, очень редко правитель Фасилии становился прежним в глазах Семиона. Но он готов был ждать и терпеть, ведь когда-нибудь его король вернется.

"Мой король, только мой…"

— Скоро придут поставки из Фасилии. Да и во время последнего рейда на юго-восток мы наткнулись на практически нетронутый амбар с зерном в заброшенной марийской деревне, — Кассий раздраженно поморщился, взглянув на мечтательную улыбку своего подручного. — Ты меня слушаешь?

— Конечно, конечно слушаю, как же иначе, — спохватился Семион. — Я все понял, проблем с продовольствием не будет.

— Вот только об этом должны докладывать мне, но почему-то именно я сейчас отчитываюсь перед тобой! — рявкнул король.

— Прошу простить меня…

Беженцы испуганно переглянулись, услышав крик правителя Фасилии, некоторые из них сильнее стиснули свое импровизированное оружие. Кассий заметил их волнение.

— А, мрак, они же не понимают нормального человеческого языка, — скривился он. — Семион, скажи им, что все в порядке. Скажи, что они в безопасности и могут оставаться здесь. Их свобода, традиции и прочее-прочее будут приниматься во внимание, пока они соблюдают фасилийские законы и правила. Скажи, что они имеют право на получение провизии, но обязаны выполнять строительные и ремонтные работы в крепости, и так далее… Ну, ты сам знаешь, что им говорить.

Услышав волю короля на алокрийском из уст Лурия, беженцы облегченно выдохнули и, рассыпавшись в благодарностях, покорно последовали за солдатами, которые должны были разместить их в Силофе и выдать все необходимое.

— Вы слишком добры к ним, мой король.

— Этого хотела Джоанна, — ответил Кассий, снизив тон. — Ведь именно так должны поступать хорошие соседи. Знаешь, она ведь во многом была права. Нам незачем ворошить прошлое и воевать по надуманным причинам. Фасилия и Алокрия должны жить в мире и согласии. Моя Джоанна выросла настоящей королевой…

"Опять она!", — Семион скрипнул зубами, услышав, с какой нежностью его Кассий произнес имя дочери. Подавив нервную дрожь, шпион спокойно ответил:

— Очень мудрое решение, мой король.

В конце концов, быть может, Кассий решил использовать трагедию Алокрии в своих целях? Алокрийцы ведь сами идут к нему за защитой, они разочаровались в Бахироне, который исчез в самый ответственный для страны момент, и прониклись недоверием к Комитету. Еще немного и народ Алокрии сам попросит Кассия стать их правителем. Это гениально… "Точно, так оно и есть! — едва не прослезился от счастья Семион. — О, мой король! О, мой мудрый король! Это он, воистину он — правитель, которого я люблю всем сердцем! За него я готов отдать свою жизнь".

— Во время следующего рейда я планирую дойти до Донкара, — задумчиво произнес Кассий. — С того краю давно нет вестей, и я не хочу ждать очередных беженцев, чтобы услышать из их уст сбивчивые рассказы. Мне надо все увидеть своими глазами. Что думаешь на этот счет?

После того, как слухи о чудовищах и фармагулах подтвердились, король Фасилии начал новую войну — не с Алокрией, а за Алокрию. Первый поход вглубь страны принес осознание того, что в походных условиях порядок в ней восстановить не получится, поэтому Кассий решил вернуться в Силоф и сделать его своим опорным пунктом. К тому же Кассий не хотел допустить того, чтобы новый враг пересек Силофские горы и начал сеять хаос в фасилийских землях.

— Мы практически очистили север и северо-запад Марии от разбойников и так называемых порождений ветров, следовательно с той стороны угрозы пока что можно не ждать, — принялся рассуждать вслух Семион. — Путь к Донкару опасен и практически не разведан, но мы имеем возможность задействовать практически все наши силы, оставив в Силофе небольшой гарнизон для соблюдения внутреннего порядка. Я думаю, что поход в Илию полностью отвечает нашим интересам в завоевании северной Алокрии…

— Мы не завоевываем, а освобождаем Алокрию, — строго поправил шпиона Кассий. — Фасилия просто поступает как хороший сосед. Судьба Бахирона нам неизвестна, а действия Комитета слишком неоднозначны. Я не могу себе позволить претендовать на что-либо, не разобравшись в ситуации. Но я готов оказать всяческую поддержку любому законному правителю этой несчастной страны.

"Даже мне вы не открываете свои истинные планы, мой король! Быть может, вы планируете посадить на алокрийский трон свою марионетку? Мудрость, сообразительность, дальновидность… И какое удивительное сочетание храбрости и осторожности, такое возможно лишь у моего короля!" — с наслаждением подумал Семион и продолжил:

— Простите, я оговорился… Да, поход в Илию соответствует нашим интересам в освобождении Алокрии, а заодно мы обезопасим юго-западные подходы к Силофу и разузнаем о судьбе Донкара. Вот что я думаю.

— И снова ты озвучил мои мысли, Лурий, — удовлетворенно произнес Кассий. — Тогда нам стоит начать приготовления.

Обольщенный вниманием короля, Семион начал строить далеко идущие планы и давать весьма ценные советы, все сильнее распаляя воображение и взывая к собственным талантам после каждого легкого кивка Кассия. Однако король слушал его вполуха. Он полностью доверял своему преданному слуге, поэтому мог позволить себе спокойно подумать о жизни и о произошедшем за последнее время, предоставив всю работу Лурию. А уж поразмыслить было над чем…

Очередной рейд сулил огромные затраты, но честь не должна измеряться деньгами. Фасилийская армия уже несколько недель воевала в чужой стране, защищая алокрийский народ, выбивая чудовищ из деревень и небольших городов на севере страны, разгоняя шайки разбойников и усмиряя обезумевших от горя и отчаяния людей. Кассий начал войну с хаосом и отступать не собирался. Джоанна хотела, чтобы обе страны жили в мире и покое, поэтому он сделает все, чтобы исполнить последнее желание своей дочери.

Беженцы потоком хлынули в Силоф, где милостивый король Фасилии давал им кров и пищу. Ведь их собственные дома были разрушены, а собранный урожай либо отнимался бандитами, либо портился под ирреальными ветрами. В последнее время присутствие купола в этом мире все отчетливее ощущалось на севере Алокрии — чаще стали попадаться жуткие монстры, природа искажалась, а люди начали медленно сходить с ума. Ветры веяли с юга, и страшно было даже представить, какие ночные кошмары могли стать реальностью вблизи самого купола. Складывалось впечатление, что весь мир медленно умирал от ужасной гангрены, зародившейся где-то в увядающей природе Евы…

Алокрийский народ перестал доверять Комитету, но по последним обрывкам сведений, которые удалось добыть ищейкам Семиона, комиты вознамерились уничтожить загадочный купол. Непонятно, на что они рассчитывали в борьбе с заведомо непобедимым противником, который сам