Грани лучшего мира - Антон Юрьевич Ханыгин

— Никто не придет, — небрежно отмахнулся Этикоэл, проследив за взглядом короля. — Ни один звук не покинет пределы этого помещения. Думаешь, я не принял меры предосторожности?

"Реамантия способна и на такое? Хотя я только что видел, как человек обратился в камень, а мой собственный меч расплавился без огня за считанные мгновения. Проклятье, что же творится в этой сумасшедшей стране?"

— Меры предосторожности для чего? — Кассий решил тянуть время, пока не придумает, как выбраться из сложившейся ситуации.

— Для убийства короля, придурок, — раздраженно ответил старый реамант. — В Фасилии наследника престола по тупости выбирают, что ли?

Это было весьма грубо, но Кассий не собирался опускаться до уровня сварливого старика. Сражаться с реамантом бессмысленно, король имел возможность лично убедиться в тщетности сопротивления нереальному. Очевидно, в Комитете остались одни лишь безумцы и самоубийцы, если они действительно решили выступить против столь могущественных сил.

Фасилийский король улыбнулся. Пришла пора встретиться со смертью, но в его душе царило величественное спокойствие. А это значит, что он умрет достойно, как и подобает великому правителю, который смог одолеть слепую ярость и принять свои ошибки, предать забвению многолетнюю обиду и заняться спасением недавних врагов, отринуть месть ради дружбы и отказаться от войны, но сражаться во имя мира…

— Ты хорошо знаешь фасилийский язык, Этикоэл.

Весьма неуместное замечание. Просто надо было что-то сказать — молчание слишком затянулось. Кассий уже смирился со своей смертью, а ожидание его нервировало.

— Неужели ты думаешь, что мне не запомнить несколько правил и пару-тройку сотен слов чужого языка? За кого ты меня принимаешь? — скривился Тон. — Я освоил реамантию! Естественно, недоумкам, наподобие тебя, это ни о чем не говорит.

Очередное оскорбление. Но Кассий выше того, чтобы обращать внимание на ругань сумасшедшего старика. Король имел весьма специфическое представление о чести и достоинстве, поэтому лишь усмехнулся и спросил:

— Так о чем ты хотел поговорить?

— Хотел спросить, — Этикоэл внимательно взглянул на него из-под седых бровей. — Что для тебя есть лучший мир?

— Есть наш мир, а есть тот, что лучше, — небрежно ответил Кассий. — Это все?

— Ты напал на Алокрию, потому что искал путь в свой лучший мир?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Твой лучший мир. Опиши мне его.

— Не могу…

— Расскажи, как ты хотел его создать, — настаивал старый реамант.

— Я понятия не имею, что сказать! — король начал терять терпение. — Я просто воспользовался моментом, когда ненавидимая мной страна ослабла. Я хотел захватить Алокрию, терзаемую гражданской войной, я хотел отомстить Бахирону Муру за тринадцатилетний позор! Я хотел заставить страдать каждого алокрийца, выжать своими руками всю кровь из этой страны, сжечь их дома, утопить младенцев, пытать алокрийских мужчин и продать их женщин кажирским извращенцам! Вот каким был мой лучший мир — мир без Алокрии! Это ты хотел от меня услышать?!

— Был? А что теперь стало с твоим миром? — невозмутимо спросил Этикоэл.

— В нем появилась моя дочь. Джоанна… — Кассий отступил назад и тяжело сел на массивный стул. — Все поменялось… и я поменялся? Нет, люди так быстро не меняются. Просто встреча с ней раскрыла мне глаза. Я увидел, что мой желанный мир не лучше, а хуже настоящего. Поэтому я захотел все исправить, защитить народ Бахирона Мура, восстановить порядок в этой стране и жить так, как подобает добрым соседям и друзьям.

— Невнятная идеалистичная картина и никакой конкретики, — скривился реамант. — Как человек может создать лучший мир, даже не представляя, каким он должен быть? Впрочем, можешь не отвечать — все равно окажешься неправ. Нельзя найти что-то, не зная, что именно ты хочешь найти.

— Я не задумывался об этом. Я просто сражался, чтобы спасти Алокрию от неизвестного врага. И потерпел поражение от тебя и тебе подобных, пусть не в славном бою, но в доблестной борьбе за правое дело.

— Я не враг Алокрии и миру, — раздраженно отмахнулся старик. — Не задумывайся об этом, ты не поймешь меня своим ничтожным умишком. Просто ты со своими солдатиками мешаешь мне. А я не люблю, когда меня отвлекают от работы, которой у меня значительно прибавилось в последнее время из-за кучки самоотверженных идиотов.

— Ты уже победил. Можешь поступать так, как считаешь нужным, — произнес король Фасилии, закрыв глаза. — Я признаю свое поражение, но у меня есть просьба. Позволь мне умереть раньше моих подданных, как подобает истинному правителю, ведущему за собой людей и к жизни, и на смерть.

— Глупость какая-то, не вижу в это никакого смысла. Но будь по-твоему…

Этикоэл взмахнул рукой, высвобождая из ладони куб реамантии. В следующее мгновение яркая вспышка золотого света выхватила из полумрака зала величественный силуэт Кассия Третьего. Перед смертью король с легкой улыбкой прошептал:

— Джоанна, дочь моя…

* * *

Еще одна жизнь с хрустом осыпалась в бездну ирреального, отскакивая в своем бесконечном полете от бесформенных пузырей объемных мыслей. Где-то там, на дне, остался едва уловимый запах существования, и потому сущности людей и вещей стремились в невероятно темную черноту, какую только способен был воспринять человеческий глаз. Они тянулись вниз, оставляя за собой хрупкий хрустальный шлейф из отражений прошлого. Их пронзали нити мироздания, подшивая заплаты невозможного к потрепанному полотну действительности. В реальности от них останутся лишь отголоски былой жизни, жалкая скорлупа бытия. Назвав их текущее состояние пустой смертью, Нгахнаре оказался невероятно точен в своем определении.

"Пора возвращаться…", — меланхолично подумал Аменир. Он бесцельно брел поперек тонкой паутинки, связавшей какие-то аспекты реального мира и вариаций невозможного. Уникальное явление, на основе которого можно было бы написать целый трактат по реамантии и сделать неплохую научную карьеру. Но изгнанный в ирреальное Кар не думал об этом. Он вообще старался ни о чем не думать, а на назойливые вопросы, облепившие его сгустками сомнений, недоумения и сожалений, давал самые простые ответы. Лишь бы побыстрее избавиться от мыслей…

Отряд Комитета справился со своей миссией, уничтожив купол? Пожалуй. Тот механизм был создан реамантом? Конечно. Оттого и столько сходств в принципах действий ирреальных ветров и реамантии. Все мертвы? Да, все мертвы, навсегда изгнаны из реальности. Аменир выжил только потому, что в ходе своих тренировок много времени проводил в ирреальном, о чем Этикоэл даже не догадывался. Бездна вечного несуществования не засосала молодого реаманта, но он до сих пор блуждал по просторам невозможного.

"А зачем мне возвращаться?.."

Этикоэл Тон предал его. Нет, даже не его, а весь реальный мир. Зачем, почему? Ведь он умер, Аменир не присутствовал при его смерти, однако старик точно умер! Дряхлое тело, пролежни, истошный кашель с