Майя - Ричард Адамс

– Ох, банзи, хвала богам! Я уж думала…

– Что? Что случилось?

– Не до разговоров сейчас, банзи. Тебе надо из города уходить – немедленно! Понятно?

– Но куда я пойду?

– Тебе помогут. Слушай меня внимательно.

– Оккула, но…

В коридор приковыляла Огма, всхлипывая и заламывая руки, перевязанные окровавленными лоскутами. Оккула нетерпеливо топнула ногой.

– Банзи, нет у нас времени! Твоя жизнь в опасности. Заткнись и слушай меня. Деньги у тебя есть?

– Да, но…

– Бери все и уходи. К Павлиньим воротам не суйся – Форнида велела стражникам тебя схватить. Тебе надо к западной городской стене пробраться. Если караульного встретишь, подкупи его, чтобы пропустил, – там в карауле ночные сторожа стоят, не солдаты. Форнида в городе…

– Ох, откуда здесь Форниде взяться? Огма мне рассказала, но что-то не верится…

– Банзи, заткнись! Благая владычица в городе, тебя ищет, убить хочет. Она убила Дераккона, разгромила Керит-а-Трайна и два часа назад вошла в Беклу с Хан-Глатом и отрядом в пятьсот бойцов. Они сутки без остановки сюда добирались, только по ней и не скажешь – свежа, что твоя роза.

– Как же ее в город пустили?

– Вот так и пустили… Такую не остановишь. Она если прикажет, то перед ней ворота преисподней распахнут. Ну, в преисподнюю я ее отправлю, не сомневайся.

– А что с заложниками стало? Она их убила?

– Нет, с собой привела. Байуб-Оталь и остальные пленники в городской тюрьме. Банзи, давай собирайся! Уходи отсюда!

– Сейчас, сейчас… Значит, к западной стене… А потом куда?

– Пройдешь вдоль стены до складов у башни Сель-Долад, там спросишь торговца по имени Н’Кесит, скажешь ему про кошку Келинну, ну, ты помнишь… Он поможет тебе выбраться из Беклы. Все, мне пора! Да хранят тебя боги! О Канза-Мерада, не так я думала с тобой проститься, но ничего не поделаешь! Мы еще встретимся, обязательно встретимся, не сомневайся!

– А с Огмой что делать? Не могу же я ее одну оставить…

– О великий Крэн! Ладно, я ее к Неннонире отведу. Не волнуйся, Форнида ее искать не станет, как узнает, что ты сбежала…

Оккула схватила Огму за руку и волоком потащила за собой.

Оставшись одна, Майя заперлась в уборной – от ужаса ее прохватили понос и рвота, по телу градом катился пот. Наконец ей полегчало, в голове прояснилось, и тут она ясно осознала грозящую ей опасность. Оккула была права – бежать надо немедленно.

Майя вернулась в спальню и, старательно отводя глаза от трупа Рандронота, стала собираться в путь: надела кожаную куртку – подарок солдат из гарнизона в Раллуре, – рассовала по вместительным карманам двадцать тысяч мельдов и адамантовое ожерелье, подпоясалась и прицепила к поясу кинжал в ножнах. Уже сойдя с лестницы, она сообразила, что надо бы взять накидку. Возвращаться в спальню не хотелось, но Майя превозмогла отвращение, выбрала накидку потолще и, накрыв тело Рандронота простыней, вернулась в гостиную. Там она отыскала на полу резную шкатулку с рыбами, сунула ее в карман и выбежала из дома в ночную мглу.

Путь до западной городской стены занял минут двадцать. Предупреждение Оккулы внушило Майе такой страх, что она побоялась выйти на главную улицу, ведущую мимо казарм к Леопардовому холму. Узкие улочки у Павлиньей стены находились в опасной близости к дому благой владычицы, но там Майю никто не узнал бы.

Суматоха в городе усилилась; у ворот особняков выставили стражу. Майя украдкой пробиралась между домами, а однажды, завидев оборванцев, вооруженных дубинками и говорящих на каком-то чужеземном наречии, поспешно нырнула в кусты. Никто не остановил ее даже тогда, когда она дошла до западной городской стены, залитой лунным светом, и вскарабкалась по каменной лесенке на парапет. На вершине стены Майя огляделась: справа простирался нижний город, вдали виднелись Лилейные ворота и Невольничий рынок. В домах мерцали огни, по улицам метались люди с факелами. На башне Сель-Долад горел светильник, – наверное, там стояли караульные, ожидая приближения войска Форниды с запада.

По парапету Майя шла медленно – брусчатка под ногами была неровной, легко было споткнуться и упасть. Там, где западная стена смыкалась с Павлиньей, стоял караульный и глядел на равнину. Услышав шаги, он обернулся и наставил на Майю копье.

Она остановилась и вгляделась в лицо под кожаным шлемом: пожилой остроносый ополченец лет сорока пяти, с окладистой бородой, кустистыми бровями и впалым беззубым ртом. Глаза с хитринкой, на солдата не похож. Судя по всему, не бекланец – Серрелинду он не признал.

– Пропустите меня, пожалуйста, – с улыбкой попросила Майя.

– Не велено, – буркнул он, выговаривая слова на кебинский манер. – И тебе по стене ходить не положено.

– Никто же не узнает, – умильно сказала она. – А я вам заплачу.

– Нет, и денег брать не велено, – проворчал он. – Ступай отсюда по-хорошему.

– А это смотря сколько денег, – улыбнулась Майя. – Если пропустите, я вам тысячу мельдов дам.

Простодушный кебинец ошарашенно уставился на нее:

– Тысячу мельдов? Откуда у тебя такие деньги?

– Не важно откуда. Если пропустите, я заплачу. Послушайте, мне надо побыстрее отсюда уйти, сами знаете, какая неразбериха. Никто и не узнает…

Издалека донесся возбужденный гомон и крики. Майя с караульным невольно обернулись к Синим воротам.

– Что там? Палтешцы с той стороны не придут… – удивился кебинец.

– Это лапанцы, – ответила Майя.

– Лапанцы?

– Войско владыки Рандронота. Ну, сейчас погром начнется! Послушайте, возьмите деньги и сами уходите…

Он оценивающе поглядел на нее: красавица, одета не бедно, руки мягкие, ухоженные… По крестьянской привычке он решил, что без торга не обойтись.

– Что ж, голубушка, только тысячи мельдов маловато будет. Я тебя пропущу, а мне потом ответ держать… Нет, полторы тысячи, за меньшее не выйдет.

– Ладно, – вздохнула Майя. – Пользуйся своим счастьем. Давай быстрее, там уж твой тризат на шум вышел…

В пятистах шагах от них на парапет вышел человек и повернулся на восток. Майя вручила караульному деньги, и он тут же засунул их за пазуху.

– Ну, беги, голубушка, пока тебя не заметили.

Майя стремглав понеслась вдоль парапета к приземистому каменному зданию с плоской крышей. В одном из окон горел огонек. Майя огляделась: ступеней вниз не видать, а с вершины стены до крыши – локтей двадцать, не меньше. Если спрыгнуть, покалечишься.

Майя вернулась к стражнику и негромко окликнула его. Он медленно подошел к ней и спросил:

– Чего тебе еще?

– Мне надо на крышу спрыгнуть, только там высоко. Если копье опустить, все пониже будет, – объяснила Майя, ожидая, что он потребует денег за услугу.