О чём молчат рубины - Фунтик Изюмов

— Меня учили этой игре индийские купцы… — пояснил я, напряжённо раздумывая, почему это папа не убрал ладью из под боя слоном. Он разве не понимает, что ладья дороже? — А эти купцы утверждали, что учились шахматам у своих великих мудрецов. Правда, было это давненько… Может, когда-то было найдено опровержение моим ходам, да потом уже основательно забылось? Просто потому, что больше никто так не играл? А потом все сосредоточились на новых вариантах и вообще забыли, что подобное бывает?

— Возможно… — с любопытством посмотрел на меня папа, — Но это значит, что опровержение всё-таки есть! А если оно есть, то его можно вновь отыскать!

— Попробуйте, Ваше Святейшество, — пожал я плечами, — Всё в ваших руках!

Вот в чём дело! Если я побью ладью, мой слон перестанет защищать одну важную пешку. А потеря пешки может обернуться серьёзной атакой белых сил на мои позиции. Папа жертвует материал в пользу развития атаки… Хм!.. Принять или отвергнуть?..

— Рокировка!

— Вы не стали бить ладью? — удивился папа.

— В шахматах целью является не ладья, а мат чужому королю, — возразил я.

— Ну, что ж… тогда так!

На самом деле играть в дебюте не так уж и трудно. Надо помнить всего несколько правил: займи центр (из центра больше вариантов развития!); старайся не ходить одной фигурой дважды (теряется темп развития!); кони, как правило, выходят раньше слонов (слоны дальнобойнее, а коням нужен простор!); ну и ещё парочку, вроде того, что постарайся рокироваться пораньше (выводится в бой ладья!). Ну и, конечно, не зевни фигуру! Иначе всё твоё развитие ни к чему не приведёт.

Я развивался, папа развивался, оба хитрили, финтили, но в принципе, действовали достаточно предсказуемо.

— А какая у вас цель в жизни, молодой человек? — как бы невзначай, поинтересовался папа, делая вид, что раздумывает над очередным ходом.

— Мечтаю стать крестоносцем! — со всем возможным пылом и жаром соврал я.

— Вот как? Вас так вдохновил опыт, который вы получили при осаде Мариенбурга?

— Да! Мои успехи хвалили несколько уважаемых крестоносцев, брат Гюнтер, брат Томас… и некоторые другие… да вот, хоть брата Вилфрида из посольства спросите! Он подтвердит, как усердно я пытаюсь изучить военную науку!

— Разве у вас нет других честолюбивых планов? Учтите, я мог бы помочь в большинстве из них. Не скрою, вы мне симпатичны, молодой человек, — папа пошёл слоном, сделав связку через моего коня на ладью.

Не верю! Вот, хоть снова меня ордалии подвергните! Не верю я во внезапно вспыхнувшую любовь папы римского к свалившейся ему на голову проблеме!

— Спасибо, Ваше Святейшество! — как можно искреннее ответил я, — И ваше ходатайство перед Великим магистром было бы весьма кстати! Ну, вы же знаете, что в крестоносцы берут только рыцарей, а какой я рыцарь? Ни подданных, ни поместий, даже герба нету. Но если вы замолвите за меня слово, Великий магистр не сможет отказать!

Я на всякий случай убрал ладью из-под связки, переместив её на более активную позицию.

— Конечно-конечно, — легко ответил папа, — разумеется, я замолвлю за вас словечко. Но… вы могли бы занять более высокое положение, чем простой рыцарь! Разумеется, с моей помощью. А я готов принять участие в устройстве вашей судьбы. Вообразите: вы имеете собственное баронство? Причём, весьма доходное? А? Разве не интересно попробовать? А там, я помогу вам устроить выгодную партию? Нет, не в шахматы… Я имею в виду, выгодный брак. Подыщем вам молодую, симпатичную и богатую герцогиню? Не менее симпатичную, чем ваша спутница, Катерина. Кстати, она ведь тоже графиня, насколько я помню? Я думаю, при моём вмешательстве, мало кому придёт в голову отказаться! А? Как вам перспективы?

Папа небрежно переставил коня, но я-то видел, что следующим ходом конь может поставить «вилку» на короля и ладью! Правда, это поле контролировалось моим конём, но моего коня можно и разменять, на слона например? Срочно укрепить клетку!

— Ах, Ваше Святейшество! — вздохнул я, — Боюсь, что управление поместьем требует таких знаний, которыми я — увы! — не обладаю. А брать управляющего, не понимая, как именно он будет управлять, это отдать себя в зависимость от него. О, нет! После того, как я вкусил аромат боя, стоя возле изрыгающей пламень и дым кулеврины, я не могу мечтать о чём-то большем! Хочу, хочу стать крестоносцем! А точнее, крестоносцем-артиллеристом!

И я с удовольствием заметил, как по лицу папы скользнула тень раздражения. Какой бы он там не был искусный дипломат, а мой ответ настолько вывел его из себя, что тень эмоций, но проскользнула! И это замечательно! Я всё понимаю. Папа хочет, чтобы я стал в его руках марионеткой. Он так и сказал: нужно играть по моим правилам! Но у меня другие планы! И, нет, конечно не стать рыцарем-крестоносцем! Но и не папиным орудием. Вот так!

Я уже наметил свою стратегию! Мои боевые слоны, как бы между прочим, нацелились в тот фланг, куда рокировался белый король. И конь пасся неподалёку. И, хотя путь слонам преграждали собственные пешки… но это же мои пешки? Я их сам куда хочу, туда двигаю? Только надо, чтобы они двинулись мотивированно, вроде бы нападая на вражеские фигуры, а на самом деле, освобождая путь слонам! Ну, почему бы не вот так?..

— Значит, вас не прельщают поместья, замки, слуги и полные сундуки золота… — папа рассеянно сделал шаг пешкой, — Вас не прельщает власть? Как жаль! Я вижу, вы добрый, честный, порядочный молодой человек! Под моим покровительством, да имея власть и средства… Мы бы с вами могли много доброго сделать на этой грешной земле!

Н-да… Полный спектр соблазнения. Теперь ещё включая добрые дела окружающим. Не зря в моё время была поговорка: муху ловят мёдом. Если бы я не прошёл хорошую школу будучи жрецом, я может, и не понял бы, что меня соблазняют. Но я-то понял! И, кстати: что это за «христианские» доблести по управлению поместьями? Разве не призывал Христос обросить блага мирские ради благ духовных? Но вслух я, конечно, этого не скажу! Мне ещё жить не надоело.

— Ах, Ваше Святейшество! — вздохнул я, — В моих краях говорят: у кого нет осла, у того нет и печали! Нет, меня не прельщают замки, поместья и слуги. Моя мечта — стать крестоносцем!

И я потянулся к пешке, чтобы освободить проход слону. В пальце быстро-быстро запульсировало. Я замер, держа руку над фигурами. Что же это?! Почему перстень шлёт сигналы?.. Папа что-то замышляет против меня?! Секунды две прошло, пока я понял: да нет же! Папа считает, что он