Гайдзин - Джеймс Клавелл

— Разумеется. — Тут у Дмитрия вырвалось: — Не делай этого, ты можешь серьезно пострадать.

— Я уже серьезно пострадал, старина. Пожалуйста, не беспокойся на этот счет. Если Норберт придет, как мы договорились, он… — Малкольм собирался сказать «он покойник» и испытывал большое искушение посвятить Дмитрия в план Горнта, он уже объяснил его Макфею, который скрепя сердце согласился, что план может сработать, но решил промолчать. Вместо этого он сказал: — Я уже предлагал Норберту мирно уладить все между нами, но он наплевал на это. Будь я проклят, если прилюдно буду ползать перед ним на брюхе. Послушай, пока ты здесь, как насчет «Кольт Армаментс»? Я слышал, Купер-Тиллман владеют пакетом акций этой компании, который они хотят продать. Я бы хотел их купить.

— А? Откуда тебе о них известно? — Дмитрий бросил взгляд на Макфея, который был поражен не меньше него, но сумел скрыть это. — Где ты услышал об этом?

— Синичка начирикала. — Малкольм скрыл свою радость. Эдвард Горнт рассказал ему об этом и о некоторых других секретах компаний Брока и Купера-Тиллмана, чтобы доказать свою искренность в отношении главной информации о Броках, которую он передаст Малкольму.

— Зачем ждать, почему не рассказать мне все прямо сейчас, мистер Горнт?! — сказал он тогда. — Если сведения так серьезны, как вы говорите, действовать нужно немедленно.

— Да, немедленно, тайпэн. Но давайте сделаем так, как мы договорились: вы узнаете все в среду. А тем временем, поскольку у нас впереди долгие и счастливые отношения, почему нам не оставить слово «мистер». Вы можете называть меня просто Горнт, я буду придерживаться тайпэна, пока мы не встретимся в Шанхае или Гонконге — после того, как сэр Морган будет разорен. Тогда, возможно, мы могли бы продолжать, уже называя друг друга по имени, а?

Малкольм пристально наблюдал за Дмитрием, радостное возбуждение охватывало его. Столько хорошего происходит в эти дни.

— Что скажете, старина? Готов ли Джефф Купер расстаться с ними, и есть ли у вас надлежащие полномочия для заключения сделки?

— Да, у меня есть его разрешение, но…

— Никаких «но». Разрешение в письменном виде?

— В письменном, и он мог бы продать половину, но… По справедливой цене — шестнадцать пятьдесят за акцию.

— Черта с два, справедливой ценой тут даже не пахнет — это все твой подход индейского знахаря дает о себе знать. Тринадцать двадцать, и ни цента больше. Мы можем составить протокол о намерениях, датированный сегодняшним днём. Сорок тысяч акций.

Дмитрий удивленно разинул рот, но быстро пришел в себя — Малкольм назвал количество акций с абсолютной точностью. Тринадцать двадцать было мало. Он предложил акции Моргану Броку, который посулил ему двенадцать восемьдесят за акцию, цена горячей распродажи, с рассрочкой платежа на год, что делало сделку вообще неудобоваримой, хотя найти покупателя на такое огромное количество акций было почти невозможно. Откуда, чёрт подери, у Малкольма вся эта информация?

— Тринадцать двадцать даже приблизительно не достаточно.

— Тринадцать двадцать сегодня. Завтра будет тринадцать десять. В среду я аннулирую своё предложение. — Горнт сообщил ему, что Куперу нужно продать быстро, чтобы вложить деньги в новое американское предприятие, производящее суда с металлическим корпусом — как для того флота, так и для этого. — У меня времени много, а у старика Джеффа — нет.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что у меня время есть, а у Джеффа его нет. Нет его и у союзного или даже конфедератского… флота, — добавил он с приятной улыбкой, — когда война идет с такими потерями с обеих сторон.

— Плевать я хотел на твоих шпионов, — ответил Дмитрий. — Не пойдет. Пятнадцать двадцать.

— Очнись от грез. Тринадцать двадцать, выплата золотом по векселю на предъявителя, выписанному на наш банк, сразу же, как только он прибудет в Бостон.

Дмитрий уже открыл рот, но Джейми Макфей торопливо вмешался:

— Тайпэн, может быть, следует подумать о том, чтобы…

— …получить одобрение Гонконга, — закончил за него Малкольм. — Довольно, Джейми, мы уже говорили об этом и с этой чепухой покончено раз и навсегда. — Голос его звучал ровно и пресекал любые возражения. — Так?

— Да, извини, ты прав.

Спокойным тоном Малкольм спросил:

— Итак, Дмитрий, да или нет?

Дмитрий смотрел на него с новым уважением. Немедленная выплата уже решила для него дело.

— Идет. — Он протянул руку. Малкольм пожал её.

— Я составлю бумагу сегодня днём и принесу её тебе на подпись в пять часов, тебя это устроит?

— Хорошо. Спасибо, что пришел навестить меня, Дмитрий, ты здесь всегда желанный гость. Ужин в половине девятого.

После того как Дмитрий ушел, Макфей не удержался:

— Это большие деньги.

— Пятьсот двадцать восемь тысяч американских долларов, если быть точным. Но Кольт получил новый заказ на сто тысяч ружей принципиально нового образца. К тому времени, когда наш аккредитив будет востребован, цена их акций удвоится, так что мы только что заработали полмиллиона долларов.

— Как ты можешь быть уверен?

— Я уверен.

— Ты подпишешь долговое обязательство?

— Да. Если ты скажешь мне, что я не могу этого сделать, потому что не имею полномочий, так как моя мать сказала то-то или не говорила того-то, я пропущу твои слова мимо ушей и все равно подпишу. — Малкольм закурил сигару, продолжая: — Если моя подпись не будет признана, вексель опротестуют, и это нанесет нашему дому такой удар, какого он ещё не знал за свою историю. Я — тайпэн, нравится это кому-то или нет. Тайпэн до тех пор, пока не выйду из компании или не умру, что бы она там ни говорила.

Они оба смотрели, как кольцо табачного дыма поднялось и растаяло, потом Макфей кивнул медленно: странная уверенность Малкольма и властность, которой он никогда не видел раньше, развеяли его опасения.

— Ты знаешь, что делаешь, не так ли?

Взгляд Малкольма загорелся.

— Я знаю многое, чего не знал, когда приехал сюда впервые. Например, если ты будешь настаивать на своём уходе… Полно, Джейми, я уверен, что в своём сердце ты уже принял решение, да почему бы и нет? С тобой обошлись хуже некуда — я знаю, я не сумел помочь, но все это позади. На твоем месте я поступил бы точно так же. Ты ведь уже решил, не так ли?

Макфей нервно сглотнул, обезоруженный.

— Да, я собираюсь уйти, но не раньше, чем дела компании здесь пойдут на лад, месяцев через шесть или около того, если она не уволит меня прежде этого срока. Видит Бог, я не хочу уходить, но я должен.

Малкольм рассмеялся.

— Ты занял высокоморальную позицию.

Макфей рассмеялся вместе с ним.

— Едва ли. Это сумасшествие.