Славянская Европа V-VIII веков - Сергей Алексеев

Восточнославянский идол. Белозерье

Поселившиеся в Воронежском Подонье волынцевцы сохранили свою только зародившуюся племенную организацию. Центром их расселения стал собственный укрепленный град — Белогорское городище, вокруг которого обнаружены могильники. Сохранилось и своеобразное «кастовое» деление общества, отмеченное тремя разновидностями керамики. Смешанная по происхождению знать использовала престижную гончарную керамику волынцевского типа. Она пользовалась спросом и у кочевых соседей. В результате обмена волынцевские гончарные сосуды попадали в торговые центры каганата, такие как Саркел. С другой стороны, бытовали на Среднем Дону и подражания волынцевским сосудам с менее качественным лощением, и округлые горшки из грубого теста пеньковского типа.[1890]

Славяне Подонья платили дань Хазарии и поставляли воинов на службу кагану. Их дружины обеспечивали тыл хазарского войска в начавшейся в 730 г. войне с Арабским Халифатом. В этой войне каган потерпел сокрушительное поражение. Арабский полководец Марван бен Мухаммад прорвался в глубь хазарских земель, преследуя отступающего кагана. Он разорил поселения славян по Дону и в окрестных землях. При этом было захвачено 20 тысяч славянских семей. Отсюда следует, что войска Марвана прошли огнем и мечом по гораздо более обширной славянской территории, чем только Подонье. Разбитый каган запросил мира. Разгром подвластных славян и разорение их земель сломили его, помимо всего прочего. После этого центр Хазарии перенесли из Дагестана в Нижнее Поволжье, а хазары во главе с каганом на какое-то время приняли ислам.[1891]

20 тысяч захваченных славянских семей Марван угнал в Закавказье и расселил на землях Грузии. Вскоре славяне, которых держали на положении посаженных на землю рабов, подняли восстание. Они убили назначенного арабами «начальника» и попытались бежать на родину. Марван с войском нагнал их и многих перебил. Оставшихся он переселил на ромейскую границу, в Сирию и Армению. Часть он поселил в Иссе на юго-востоке Малой Азии, вперемешку с другими «неверными» — персами и арабами-христианами из Набатеи. В этих местах уже жили южные славяне, и пригнанные с севера сородичи смешались с ними. Расселенные для укрепления рубежей Халифата сирийские славяне пользовались большей свободой. Часть их приняла ислам и постоянно служила халифам с оружием в руках. Из их среды назначались даже правители приграничных крепостей.[1892]

В 755–757 гг. сирийские славяне оказались втянуты в междоусобицу, разгоревшуюся в Халифате. В 755 г. мятежный полководец Абу Муслим, разгромив при Нисибине войска халифа Мансура, «убил многих». В основном ими оказались сражавшиеся за новую династию Аббасидов без охоты славяне и жители Антиохии. Затем уже сами славяне выступили против Аббасидов открыто. В 757 г. одерживающий верх в гражданской войне Мансур отправил против мятежных славян своего сына Мухаммада ал-Махди. Центром сопротивления оказался Исс, а славяне — главными зачинщиками. Захватив город, Мансур переселил его разноплеменных жителей на север Сирии, в ал-Масиссу. При этом, впрочем, добиваясь искренней покорности, он возместил им потери.[1893]

О дальнейшей истории славян, оставшихся после арабского нашествия на Дону, из письменных источников ничего неизвестно. Однако археология свидетельствует, что славянское население Подонья продолжало увеличиваться за счет пришельцев из различных славянских земель. Особенно тесными были связи Подонья с северой Днепровского Левобережья. Внутренние неурядицы в каганате способствовали борьбе за независимость. Ее отражение — массовое строительство укрепленных градов. Эти грады — памятники уже новой, боршевской культуры. Сложение ее на Дону завершилось еще в течение VIII в. Боршевская культура — чисто славянская, тесно связанная с северской роменской. Неславянские элементы быстро растворились в славянской среде. Расцвет боршевской культуры и полное поглощение ею волынцевского наследия относится уже к IX в.[1894] Подобно другим славянам, оказавшимся в иноплеменном окружении, донские называли себя просто «словене».[1895]

В первых десятилетиях VIII в. один из славянских «родов» Северской земли выселился на северо-восток, в верховья Оки. Шли переселенцы из верхнего Подесенья, уже довольно плотно занятого их сородичами. Волынцевских гончаров и дружинников среди первых славян Поочья не было. Они представляли из себя первоначально именно небольшой «род», принесший с собой некоторые традиции — в том числе подражания волынцевской керамике. Поэтому по мере расселения славян вниз по Оке здесь сразу стала складываться особая, отличная от волынцевской культура — верхнеокская вятичская.[1896] В дальнейшем славянское население в Поочье росло — не только за счет естественного прироста, но и за счет новых переселенцев с юга. Они приходили и со становящегося «боршевским» Среднего Дона, и из Подесенья, где складывалась роменская культура. В итоге первоначальный «род» быстро, за несколько поколений, разросся в племенной союз.

Главу «севшего» на Оке северского «рода» звали Вятко, откуда и происходит племенное название «вятичи». В этой части следует верить летописному преданию о происхождении вятичей, которое вошло в Повесть временных лет.[1897] Но это же предание называет Вятка выходцем из «Ляхов» и братом Радима, предка соседних радимичей на Соже. Этому уже верить не следует. Радимичи осели на Соже примерно на сто лет позже, чем вятичи на Оке.[1898] «Братский» союз соседних племен породил к XII в. легенду о братстве их родоначальников.