Медленные пули - Аластер Рейнольдс

– Еле-еле, – сказал Спрай. – Мы вывели его на орбиту вокруг Тоттори, которая и была нашим местом назначения. Но корабль был практически мертв – расход энергии сведен до предела, экипаж и пассажиры в гибернации. Многие из нее так и не вышли.

– Я знаю, – сказала Мураш. – Просто говорю, что все равно можете считать себя счастливцами.

– Вы засекли наше прибытие, – сказала я.

– Мы все еще продолжали слушать сигналы и продолжали наблюдать за космосом – не появятся ли Мерзкие. Мы видели, как вы вышли на орбиту, и распознали вас. – Мураш уставилась на свои руки. – Вы были полезны для нас. Мы потеряли массу всего после появления Мерзких. Многие достижения медицины, многие технологии были утрачены. – Она взглянула на нас с вызовом. – Мы вовсе не стали дикарями, просто лишились возможности создавать и ремонтировать сложные вещи. И думали, что кое-какие из этих вещей могут найтись на вашем корабле.

– Ты сказала, что Мерзкие заставили ваши солнца остыть, – сказал Прад.

– Верно.

– Мы знаем о вашем ледниковом периоде. Но температура солнца Тоттори лишь немного ниже той, что указана в документации. Что бы ни сделали Мерзкие, это, видимо, исчезает – ваше солнце возвращается к своей нормальной температуре, ледниковый период заканчивается. Это значит, что у всех нас есть шанс.

– Думаете? – спросила Мураш.

– Ваша планета может возродиться, восстановить свою цивилизацию. Выйти из-подо льда. И если Мерзкие больше не воздействуют на звезды, у нас, возможно, все еще есть шанс использовать прыжковый двигатель. Ведь доставил же он нас сюда.

– Так, давайте не забегать вперед, – предложил Спрай.

– Возможно, ваш корабль на ходу, – сказала Мураш. – Но больше нигде ничего не осталось. Только смерть. Только холод.

– Если все настолько безнадежно, зачем ты вообще попыталась добраться до нас? – поинтересовалась Сакер.

– А что еще нам оставалось? – Но Мураш тут же добавила: – Это было трудно, намного труднее, чем мы думали. Космические путешествия прекратились еще до моего рождения. Никто не улетал в космос, никто не возвращался. Но наши знания все еще позволяли построить судно, способное добраться до вашего корабля. Ракета с химическим двигателем, самая простая. И все равно многие считали, что затея не стоит того. Тогда всем было трудно – не хватало ни еды, ни энергии. Зачем безрассудно тратить имеющееся ради тысячной доли шанса? Но мы все-таки это сделали.

– Ты была добровольцем? – спросила я.

– Меня выбрали для этой миссии. Я была маленькой, сильной и умной. Меня обучили вашей речи, вашим обычаям. Я тренировалась с самого детства. С самого детства это было главным в моей жизни.

Я содрогнулась, осознав, сколько усилий требовалось от Мураш. Мне было абсолютно ясно, что у нее никогда не было ни малейшей возможности выбирать свою судьбу. Ее создали ради одной-единственной цели, смастерили, словно узкоспециализированный инструмент.

– И каков же был ваш план?

– Добраться до вашего корабля, проникнуть на борт, изучить и задокументировать его содержимое. Установить контакт с экипажем, если возможно. Собрать припасы и все, имеющее отношение к медицине, и спустить на Тоттори в ваших челноках. Заполнить капсулу всем, чем получится, заправить ее из ваших запасов топлива и вернуться.

– И что же пошло не так? – спросил Спрай.

Мураш сухо, невесело рассмеялась:

– Легче сказать, что пошло так. Ракета работала. Мы стартовали с экватора. Рассчитать точку встречи было трудно. Вы находились на высокой орбите, и топлива еле-еле хватило. Но я справилась. Я опознала конструкцию вашего корабля по нашей документации, нашла исправный шлюз. Переходник шлюза сработал, как мы и надеялись. Я перебралась на ваш корабль. Здесь было холодно, очень холодно, но воздух оказался пригодным для дыхания. После этого все пошло наперекосяк.

– Мне знакомо это чувство, – прошептал Прад.

– Вы все находились в гибернации. Корабль так пострадал, что я не могла войти во многие отсеки. Я пыталась разбудить вас, но системы не отзывались. Я пыталась найти медикаменты, еду и воду. Я пыталась найти топливо для обратной дороги. Пыталась найти спасательную шлюпку или аварийный модуль. Но ничего не нашла. Я не могла понять, на каком же таком корабле я оказалась. Только теперь я это узнала.

– Понятно, почему тебе не хотелось, чтобы тебя нашли, – сказала Йесли.

– Вы пытались убить друг друга. Я знала, что вы убьете и меня, если обнаружите.

– Ты убила кого-то, чтобы лечь в гибернацию? – спросила Сакер.

– Этого не потребовалось. Я отыскала пустую гиберкапсулу и постепенно сделала так, чтобы она меня приняла. Меня обучали вашим технологиям, но все же процесс погружения в гибернацию занял шесть недель. К тому времени у меня закончились пища и вода. Я едва не умерла.

– По тебе видно, – сказал Спрай.

– Вы тоже скоро умрете. Скоро вы истратите всю свою воду, до последней капли.

– Я думаю, мы протянем чуть больше шести недель, – сказала Йесли. – Корабль не настолько мертв, как в момент твоей высадки. Прад и остальные заставили многие системы работать. Если распределять все разумно, корабль будет способен поддерживать нашу жизнь годами. И у нас есть медикаменты. Ты просто не успела добраться до них.

– И хорошо! – сказала я. – Она отправила бы их на Тоттори – хотя им, конечно, они пригодились бы. Ты видела свою планету, Мураш? Ты понимаешь, что с ней произошло?

Женщина кивнула:

– Я не слепая.

– Как думаешь, что случилось с твоей цивилизацией? – спросила я. – Неужели никто даже и не подумал построить вторую ракету, чтобы прилететь за тобой?

– Я же говорила, что тогда уже настали тяжелые времена. Ракета была одна. Это все, на что мы были способны. Я поддерживала связь с планетой все то время, что находилась здесь. Я рассказала им о том, что нашла, и сообщила, что не могу вернуться. Они сказали, что я проявила мужество, раз сумела продвинуться так далеко. Но я знала, что подвела свою планету в самый тяжелый для нее час. – Теперь Мураш смотрела на меня в упор, с вызовом, словно добиваясь, чтобы я отвела взгляд. – Я знаю, что они недолго протянули после того, как я ушла в гибернацию. Все было достаточно плохо, еще когда я улетала. Каждая зима была хуже предыдущей, и в конце концов не осталось никаких других времен года, кроме зимы. Возможно, найди я то, что нужно, все стало бы по-другому.

– Мне очень жаль, что ты потерпела неудачу, – сказала я Мураш. – И жаль твою планету. Но твоя миссия не бесполезна. Ты уже рассказала нам больше, чем мы могли бы узнать сами. Это бесценно. И ты теперь одна из нас. Тебя не станут наказывать за то, что ты скрывалась, – это вполне понятная реакция.

– Очень мило с твоей стороны, Скар, высказываться от имени Троицы, – сказала Сакер.

– Всегда пожалуйста. – Я покраснела от сарказма в ее голосе.