Удивительные приключения Тома Скаттерхорна. Книга 1. Путешественник во времени - Генри Ченселлор

Но прежде чем эта пугающая мысль оформилась в голове Тома, дно подалось и мальчик полетел в темноту. Мигом позже его падение замедлилось, тело начало запутываться в тряпках, пока мягко не остановилось. Он лежал, замерев неподвижно, и тяжело дышал. Вернулся ли он?

Откуда-то сверху донесся скрип поспешно захлопнутой крышки.

— Здесь ничего нет, сэр, — раздался писклявый голос. — Совсем ничего.

Затем дверь чулана закрылась.

Том медленно выбрался из тряпок и посмотрел вверх. Он снова оказался в плетеном сундуке и в собственном времени. Облегчение волной захлестнуло его, и внезапно он понял, насколько на самом деле устал. Выбравшись из сундука, он прокрался через темный чулан и прижался ухом к двери.

— На этом все? — сонным голосом спросил дядюшка Джос.

— Пока что, — ответил усатый. — Нам, конечно, понадобятся все документы, чтобы расставить точки над «i» и все такое прочее.

— Конечно же.

— Мистер Скаттерхорн, вас не затруднит оценить это чучело?

Джос склонил голову набок и задумчиво потер переносицу.

— Старая кукабарра… хм… ну…

— Скажем, сотня фунтов?

— Если вам угодно.

— Мне угодно, сэр, — откликнулся усатый. — В такое время суток я предпочитаю круглые числа. Мун?

— Сэр? — пропищал тот, прижавшись носом к витрине.

— Увлекаемся мелкими млекопитающими, Мун?

— Да, сэр, очень. Фотографирую их. На самом деле я состою в клубе ворчливых бандикутов. Каждый месяц мы…

— Несомненно, Мун.

Усатый смерил напарника испепеляющим взглядом. Он явно был не в настроении слушать о Муновых бандикутах или о ком-то еще, если уж на то пошло.

— Сэр.

С крайне серьезным выражением лица Мун снова надел шляпу.

— Доброй ночи, мистер Скаттерхорн, — попрощался усатый, выходя на улицу. — И не примите за упрек, но вы окажете всем нам неоценимую услугу, если почините крышу.

— Ваша правда, — пробормотал Джос, прикрывая за ними тяжелую дверь.

— Не то чтобы нам не нравилось искать по ночам чучела кукабарр.

— И вам тоже доброй ночи, — раздраженно буркнул дядюшка и, повернув в замке ключ, отправился досыпать.

* * *

Том дождался его ухода, а затем выбрался из чулана. В музее царила тишина. Но разум мальчика кипел от вопросов, один из которых казался важнее прочих. Подойдя к низкой витрине с макетом города, каким тот был сотню лет назад, он наклонился и вгляделся в Кэтчер-холл. Он сразу же узнал большое круглое окно под самой крышей. Затем его взгляд скользнул вниз к докам, где в конце причала пришвартовался пароход. Без сомнения, именно там он побывал несколькими минутами раньше. Крошечные фигурки застыли на пристани, но среди них не нашлось ни одной похожей на дона Жерваза или Лотос. Но они были там, напомнил себе Том, он их видел — и Августа Кэтчера тоже. Возможно ли, что он каким-то образом угодил в макет, а тот вдруг ожил? Или это была лазейка в прошлое? А еще оставались животные, тихо стоящие в витринах вокруг него. Как они сумели ожить?

Мальчика волновало слишком много вопросов, ответов на которые у него не было, но он пообещал себе обязательно во всем разобраться.

Но Тому все никак не удавалось сдержать данное себе слово. Прошла неделя, а он так и не рассказал дядюшке Джосу о своем приключении. Вопрос о дыре во времени, ведущей из чулана под лестницей в Дрэгонпорт столетней давности, звучал слишком глупо. Том и сам не вполне определился на этот счет. Не приснилось ли ему все это? Он не был уверен. Добрых два дня он искал подвал или потайную дверь, ведущую в подземелье, о которых не знал бы Джос, но так ничего и не нашел. Он внимательно исследовал мамонта, дронта и прочих животных, разговаривавших с ним той ночью, высматривая следы проводов или шестеренок под линялыми шкурами, но столь же безрезультатно. Все они выглядели тем, чем и являлись на самом деле, — чучелами животных, нуждающимися в срочной реставрации.

Когда Том не был занят поисками подземелий или проводов, он часами рассматривал макет заснеженного города, теряясь в мельчайших деталях. Как он мог там оказаться? Такое случалось лишь в сказках, но не в реальной жизни. Но больше всего прочего его тревожил один вопрос — дон Жерваз и Лотос. Они тоже были там.

Единственным местом, куда мальчик так и не заглянул, остался чулан под лестницей. Почему-то ему не хотелось смотреть на плетеный сундук. Хотелось, чтобы все было нормально.

И в некотором смысле так и было. Едва ли не чересчур. Каждое утро Джос открывал двери музея, и Мелба, прихватив одеяло, устраивалась за кассой в ожидании толп посетителей, которые так и не являлись. До обеда заглядывал только почтальон с пачками счетов, и порой в вестибюле околачивался какой-нибудь правительственный инспектор с землистым лицом. Том понятия не имел, откуда приезжали эти люди — возможно, из какого-то огромного серого министерства где-то далеко. Все они были молоды и болезненны, носили тусклые кожаные пальто и угрожающе размахивали пухлыми папками, забитыми бессмысленными опросными листами буквально обо всем, начиная с размера дверных ручек и заканчивая состоянием чучел рыб. Примечательны эти до странного подозрительные посетители были только одним — готовностью проглотить любой ответ, который решала скормить им Мелба.

— Значит, вы говорите, что стираете чучела?

Худощавая девица пристально изучала тетушку сквозь толстые зеленые очки. На лацкане ее сиял крупный значок, объявлявший о ее принадлежности к Комитету надзора за национальными музеями.

— Вы же понимаете, нам необходимо это знать.

— Только по… четвергам.

— Только по… четвергам, — повторяла она. — И чем же?

Мелба отрывала взгляд от руководства по эксплуатации отопительного котла и смотрела на настойчивую девицу, торопливо заполняющую опросный лист.

— Ну, смотря кого. Понимаете, для птиц мы предпочитаем лавандовое мыло, для антилоп и газелей — дегтярное, а для ехидн и панголинов — ореховое.

— Лавандовое… дегтярное… ореховое?

Девица хмурилась, записывая каждое слово, словно в них содержался некий скрытый смысл. Мелба с трудом сдерживала улыбку.

— А как, вы говорите, вы чистите пол?

— Хм… стало быть, с помощью девочек.

— Прошу прощения, но мне нужны подробности. Девочки?

— Жермена и Гертруда. Вомбаты. Привязанные к ногам, они чудно натирают пол. Мы скользим туда-сюда, между витринами. Вот вы меня видите, а потом — фшш! — Мелба всплескивала руками, словно скользя по залу на коньках, — и не видите.

— Вомбаты… привязанные к ногам… натирают пол… — медленно повторяла себе под нос девица, заполняя бланк.