Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы - Адриана Дари

меня есть, конечно, вопросы по поводу пары пунктов контракта, но я задам их профессору Пэрису. А в ваши обязанности входит помощь в лаборатории во время экспериментов, поэтому ваше присутствие будет обязательно.

Ну вот и припечатал. Как обычно. Все решил за меня. А теперь и не только за меня, получается.

Сжимаю кулаки, пытаясь унять раздражение, прячу его под маской напускной холодности. Чего он от меня хочет? Чтобы я была покорной овечкой? Хорошо. Значит, буду соглашаться на его требования. Но только те, что касаются работы. Все остальное его совершенно не касается.

— Как скажете, ваша Мудрость, — ледяным тоном говорю я.

Вижу, как дергается у него щека от недовольства.

— А сейчас я хотел бы уточнить кое-что по вашему расписанию как вольного слушателя лекций. Следуйте за мной в кабинет, — так же серьезно как я, говорит Сайтон.

Я смотрю на Иллидию с безмолвной просьбой помочь мне.

— Ваша Мудрость, мне леди Эйвиола сейчас нужна, — говорит она. — У меня через два часа мастер-класс для выпускного курса.

Сайтон останавливается на секунду, что-то обдумывает, а потом отвечает:

— Получаса на подготовку темы хватит. Леди Эйвиола успеет вернуться, — и выходит.

Иллидия гневно сводит брови, собирается выдать недовольную тираду, но, похоже, Сайтона сейчас не прошибешь ничем. Я машу рукой, мол не переживай, разберусь с этим самодуром и следую за драконом.

Мне кажется, что Сайтон уже должен был далеко уйти — с его-то длиннющими ногами! Но буквально выйдя из лаборатории, наталкиваюсь на его крепкое тренированное тело.

— Будьте внимательнее, леди Эйвиола, — он приобнимает меня за талию и смотрит прямо в лицо. — Так и оступиться на лестнице можно. Это очень опасно, особенно в вашем положении.

А потом в мгновение берет на руки и легко, будто я пушинка, спускается по винтовой лестнице и только тогда опускает.

Остаток пути он идет даже не оглядываясь, но я точно знаю, что он контролирует, что я рядом. Он чувствует меня. Как и я его.

С удивлением замечаю, что мы приходим к тому самому кабинету, в котором он встречал нас в день прибытия в академию. Все тот же стол, те же шкафы, уставленные книгами о проклятиях. Так это его кабинет? Личный? В академии?

Сайтон по хозяйски заходит и садится за стол, приглашая меня присесть в мягкое напротив. Я останавливаюсь у дверей.

— Ваша Мудрость, вы сказали, что надолго меня не задержите.

— Не планирую. Но нам уже давно пора нормально поговорить, — он устало откидывается на спинку кресла. — Присядь, пожалуйста.

— Вы хотели дать мне расписание, — упрямо напоминаю я.

— Нет, Эйви. Я хотел поговорить о другом.

— Тогда я пойду работать, — разворачиваюсь к двери.

Она захлопывается прямо передо мной, раздается щелчок замка.

Глава 28. Поздно

— Мы поговорим, — твердо говорит Сайтон. — Я слишком долго откладывал.

Медленно разворачиваюсь и прожигаю дракона взглядом. Шаг, еще один шаг, еще… Дохожу до стола и опираюсь на него ладонями.

— Ты откладывал? — спрашиваю я. — Может, я теперь тоже могу отложить? Или решаешь только ты?

— Не можешь, — отрезает он и тоже встает, опираясь на столешницу со своей стороны. — Поздно.

Мы оказываемся нос к носу. Два упрямца. Похоже, мне придется признать, что метки истинности даруются не просто так. Сверлим друг друга взглядами и молчим, сжав челюсти.

Я сдаюсь первая, сажусь в кресло и откидываюсь на спинку. Гнев отступает, оставляя после себя усталость в мышцах, как будто я все это время была напряжена и готовилась защищаться.

Сайтон выходит из-за стола, подходит к секретеру и берет высокий графин с него. Я смотрю, как из графина в стакан льется оранжевая немного густоватая жидкость, и чувствую, что нестерпимо хочу пить.

По кабинету распространяется соблазнительный аромат спелых апельсинов.

— Держи, — Сайтон протягивает мне стакан, а я не понимаю, как при том, что он понимает мои желания раньше меня, может так со мной поступать? Как он мог не знать, что я беременна, не почувствовать этого?

С невероятным удовольствием выпиваю почти половину стакана и ставлю его на стол.

— Что ты так жаждал обсудить? — понимаю, что достаточно успокоилась уже и готова его выслушать. Ну, по крайней мере, пока.

Он садится за стол и сцепляет руки в замок, опираясь локтями на столешницу. Его глаза неотрывно следят за мной, будто он боится, что я в любой момент вскочу и уйду. В его душе просто океаном разливается боль, досада и невероятное чувство несправедливости.

— Этого ребенка не должно было быть.

Вот так вот, одной фразой он вышибает из меня весь мирный настрой. Я с силой сжимаю подлокотники и набираю воздух в легкие, чтобы высказать все, что я об этом думаю.

Но он поднимает руку, не давая даже начать.

— Не в том смысле, о котором ты подумала. Я не должен был… — он осекается, но потом продолжает. — Я не должен был спать с тобой. И что бы в твою прекрасную голову сейчас ни взбрело, выкинь. Потому что все не так, как ты подумала.

Я поднимаю бровь, уставившись на него в ожидании.

— И как же?

— Я хотел тебя с… того самого поцелуя в домике. Но не должен был, — сцепив зубы говорит Сайтон. — Потому что истинная. Потому что весь мой род проклят.

Я усмехаюсь и качаю головой. Ему трудно. Я не только вижу, но и чувствую, что ему трудно говорить. О чем?

— Чем? Тем, что вы легко втаптываете чужие жизни в грязь?

Его взгляд становится таким мрачным и тяжелым, что меня будто вдавливает в кресло.

— Все истинные нашего рода умирают, как только младенец появляется на свет. Поэтому у нас всегда только один ребенок. Только мальчик. Одаренный магией и способностями, но навсегда лишенный материнского тепла.

Смысл его слов не сразу доходит до меня. Я хмурюсь, скольжу глазами по книжным полкам: теория проклятий, проклятия ведьм и колдунов, ритуалы по снятию проклятий на крови…

Я еще пытаюсь осознать все, что он мне сказал, как он продолжает, будто выносит приговор:

— И это проклятие нельзя снять.

Кладу руки на живот, будто обнимая малыша. Если верить Сайтону, то мне никогда не приведется этого сделать. Я не услышу его крика. Я не увижу его первых шагов. Ничего из того, о чем я уже успела помечтать не будет. Все из-за какого-то проклятья, о котором Сайтон «забыл» упомянуть.

— Ну, да, это же такие мелочи. Да, Сайтон? — я встаю и на ватных ногах иду к выходу. — Самое правильное решение было