📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыЖемчужные тени - Анна и Сергей Литвиновы

Жемчужные тени - Анна и Сергей Литвиновы

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 38
Перейти на страницу:

Через минуту рядом появился отчим. На удивление, он оказался уже не только переодет в цивильное, но и причесан, собран и даже, как могло показаться на первый взгляд, свежевыбрит.

Почти сразу же возникли проводницы, обе встрепанные, заспанные, с безумными глазами. Ходасевич коротко и тихо скомандовал им: «Вызывайте наряд. В купе никого не пускать». Сила его личности оказалась такова, что худенькая Любовь немедленно бросилась исполнять.

С верхней полки вытаращился, проснувшись, англичанин. Долго не мог осмыслить происходящее и, наконец, произнес: «Bloody hell».

А потом с противоположной полки выглянул худой малахольный спутник. Посмотрел, ахнул, закрыл лицо руками — и снова в ужасе спрятался.

Еще через минуту явилась полиция — все трое с расстегнутыми воротниками, вкривь-вкось нахлобученными фуражками. От них попахивало с вечера принятой водочкой.

— Освободите помещение! — гаркнул первый, старшой — молоденький лейтенант. Потом всмотрелся в лицо Ходасевича: — О! Валерий Петрович! Как вы здесь?!

— Узнал? — усмехнулся отчим.

— Да кто ж вас не знает! — А потом всмотрелся в диспозицию в купе и чуть не всхлипнул: — Боже мой! Труп! Да за что ж мне такое наказание?! — Он готов был схватиться за голову от отчаяния, однако на полпути сообразил, что этот жест позорит честь мундира, снижает его личный авторитет перед подчиненными и гражданскими лицами, да и за фуражку на голове не больно-то удобно хвататься, поэтому остановил свои руки и выдохнул: — Да почему ж именно мне-то? Во время чемпионата! Здесь! В литерном поезде! Как некстати!

А проводница Любовь, влезая, торопливо отрапортовала:

— Все двери, ведущие в вагон, были на ночь закрыты! С обеих сторон! На технический ключ!

— Видите, товарищ лейтенант? — усмехнулся полковник в отставке. — Значит, никого постороннего здесь не было. Только мертвец и мы, тридцать пять оставшихся пассажиров. Да две проводницы. Куда как просто вычислить убийцу.

— Валерий Петрович! Зачем вы смеетесь! У нас приказ: ни при каких обстоятельствах литерный поезд не останавливать! Должен прибыть в Москву по расписанию при любом раскладе. И что я буду теперь делать?! С трупом?!

Красавица-жена в купе перестала плакать, но сидела на нижней полке, закрыв лицо руками. Ее второй спутник, «малахольный», а также испуганный англичанин со своих верхних полок не показывались. А в коридор уже стали выходить пассажиры седьмого вагона, а самые смелые даже подбирались ближе: китайцы, молодая пуэрто-риканская парочка, двое «славян», пожилые интеллигенты. И только мальчугана видно не было — то ли спал, то ли деды категорически запретили ему любопытствовать.

Ходасевич меж тем вполголоса наставлял лейтенантика, учил уму-разуму:

— Прежде всего выгони всех свидетелей из купе. Организуй осмотр места преступления. И пусть один из твоих пригласит всех до единого пассажиров вагона, включая проводниц, пройти в вагон-ресторан — без вещей, но с документами.

Мальчишка-лейтенант внимал, постепенно светлея лицом.

6

Татьяна все время находилась рядом с отчимом. Не отступала ни на шаг. Поэтому слышала, как тот шепнул лейтенанту:

— После осмотра места преступления проведи негласный обыск багажа всех пассажиров. И всего вагона.

— А что искать?

— Откуда же я знаю! Всё подозрительное. Только будь предельно осторожен, не демаскируй себя. Полон поезд иностранцев.

А пока перебирались в вагон-ресторан, бывший шпион дал указание Тане:

— Будешь записывать абсолютно всех. Составь табличку. Фамилия, имя, отчество. Возраст, адрес. И обращай внимание на то, какие между ними связи.

— Связи? Какого рода?

— Не знаю. Но спящих людей не убивают просто так, ни за что. Одним смертельным ударом в грудь. Это не разборка по пьянке. Тогда была бы борьба, ссадины, беспорядочные порезы.

— Может, это жена мужа порешила? Надоел он ей, пьянот, хуже горькой редьки.

— Вряд ли. Нож — не характерное для женщины орудие убийства.

— А какое характерное?

— Яд. И потом, если он действительно муж, она имела десять тысяч возможностей расправиться с ним в домашних условиях. Почему здесь, в поезде?

— Может, кто-то другой из пассажиров? На почве внезапно возникших личных неприязненных отношений? — торопилась внести свою лепту в расследование Таня. — Например, англосакс из купе его пырнул? За то, что тот к нему на перроне приставал? Или кто-то из братков‐«славян», с которыми он в коридоре повздорил? Угроза ведь пырнуть была? Вот он и осуществил, так сказать, свое преступное намерение!

Пока они шли в вагон-ресторан, переходили тамбур, раскачивались над бешено несущимися путями, девушка вольно или невольно подделывалась под деловой, лапидарный стиль полковника, даже лексику старалась использовать, как ей казалось, из арсенала следователей: «неприязненные отношения», «преступные намерения».

— Это вряд ли, — чрезвычайно весомо ответствовал шпион в отставке.

Постепенно в ресторан подтянулось все народонаселение вагона номер семь. Двое полицейских в младших чинах, которые сопровождали и вежливо подгоняли пассажиров, способствовали тому, что собрались достаточно быстро. Пассажиры занимали свободные столики, негромко переговаривались — встрепанные, неопохмеленные, многие в дезабилье.

Уже совсем рассвело, и поля и рощи — мокрые от росы, зябкие со сна, туманные — неслись за окнами вагона.

Из ресторации предварительно выгнали ночевавших тут, на банкетках, официанта и уборщицу.

Народ занял столики. Расселись — напуганные, настороженные: все пятеро англичан, четверо китайцев, двое пуэрториканцев. А до кучи — жители родной сторонушки: жена убитого с перевернутым лицом и жмущийся к ней худой малахольный парень непонятного статуса. Трое старичков и мальчонка. Двое служителей культа Перуна (или кому там поклоняются язычники?). И еще — четверо парней разного возраста, в том числе тот красавец лет тридцати пяти, что ни разу даже не взглянул на Татьяну. Плюс обе проводницы. Плюс, разумеется, Таня и отчим. И бригадир поезда. И один полисмен в чине то ли старшины, то ли сержанта (Садовникова в мелких воинских званиях не разбиралась, те, кто ниже лейтенанта, для нее были солдаты).

Когда, наконец, все расселись, Ходасевич встал перед народом и, не представляясь и никак не обозначая себя и свои полномочия, сделал заявление, а потом повторил спич на своем прекрасном английском. По-испански он выступать не стал — шухарился почему-то, однако пуэрториканцы и без того инглиш поняли. Насколько уразумели китайцы, неясно, но один из них прочирикал по-своему — видимо, перевел сказанное товарищам и единственной товарке.

Таня горделиво отметила, что выглядел Валерий Петрович настолько адекватно взятой на себя роли и настолько внушительно, что ни у кого даже не возникло вопроса, кто он, собственно, такой и по какому праву тут распоряжается.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 38
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?