Жемчужные тени - Анна и Сергей Литвиновы

— Теннис с гольфом — виды спорта славные. Но, — продолжил Ходасевич, — нигде я такой энергетики, такого драйва не испытывал, как на дерби, к примеру, «Фла» — «Флу».

— Это еще что за зверь?

— Встреча двух самых популярных бразильских команд, «Фламенго» и «Флуменесе». Соперничество такое, что «Спартаку» с ЦСКА не снилось!

— Ты и в Бразилии бывал?

— Бывал — не то слово!

— Это как?

— Нес я там трудную службу, Танечка. Вдали от России. Почти три года. Пока одна сволочь не сдала меня главному противнику.

— И что ты?

— Расстреляли, разве не видишь!

С годами Валерий Петрович становился болтливей, и если раньше о своей службе в качестве нелегала он молчал, как кремень, — ни слова, где работал, когда, кем, под каким прикрытием, то в последнее время начинал в разговорах с Татьяной слегка проговариваться. Оно и понятно: скучно, когда о большей (и, наверное, интереснейшей) части своей жизни, лет двадцать пять — тридцать, невозможно никому, даже самым близким людям, ни крошки рассказать.

Но когда Садовникова — интересно же! — начинала углубляться в подробности, расспрашивать: что творил, где? — Ходасевич сразу замыкался или отделывался шуточками. Так и тут: едва она схватилась, честно сказал:

— Давай, Танюшка, лучше о футболе.

— О футболе так о футболе, — вздохнула девушка. — Знаешь, я вот чего не понимаю: если ты бразильский футбол видел — как ты можешь после него наш смотреть?

— А я не только бразильский лицезрел, но и аргентинский, и уругвайский, и испанский. Потому наш и не смотрю. Почти.

Однако, когда Таня заезжала к старичку, вечно у него был включен спортивный канал, на котором двадцать два мужика хаотично бегали по газону и летал взад-вперед черно-белый мячик. Вся квартира постепенно оказалась завалена «Спорт-экспрессом» и «Советским спортом» — газеты открыты на страницах разных букмекеров, испещрены пометками.

— Так ты своим футболом деньги зарабатываешь?! — вопрошала Таня.

— Пока учусь только, — скромно отвечал экс-полковник, однако благосостояние его, на первый беглый взгляд, ощутимо выросло. Он прикупил себе кожаный портфель, твидовый пиджак, стильное кепи в английском духе. А однажды даже — чего не случалось лет пять — пригласил Татьяну в ресторан. Правда, и там одним глазом косился в установленный над стойкой телевизор, где скакал по газону мячик.

А потом в стране случился чемпионат мира. Случился, впрочем, не то слово. Готовились к нему долго, ждали, рассчитывали, уповали.

И Валерий Петрович — удивительное чудо! — обычно из своей квартиры без крайней необходимости никогда и никуда не выходивший, даже отправился в Лужники, на новый стадион, смотреть матч открытия! Таня потом поинтересовалась на сайте ФИФА: билет, даже самый дешевый, стоил сумасшедших денег. Откуда у пенсионера, пусть и ветерана СВР[6], средства? Да и с чего он вдруг решил разориться?!

Вернулся с матча Валерий Петрович вдохновленный. На него, всегда очень сдержанного и привыкшего, как говорится, постоянно фильтровать базар, было даже не похоже. Но он сразу, радостный, позвонил Татьяне по видеосвязи и выглядел чрезвычайно довольным. Ему понравилась и громада нового реконструированного стадиона, и то, как быстро удалось на него войти (а потом выйти), и пиво, что там стали продавать, и сама игра, где российская сборная победила — пусть не самую сильную команду, зато разгромила.

— Да, — произнес экс-полковник мечтательно, — удобства совершенно не такие, как когда Пеле в СССР приезжал. В ту пору — деревянные скамеечки без спинок, а теперь сидишь, как король.

Таня потом не поленилась, поглядела в Википедии: великий бразильский нападающий Эдсон Арантис ду Насименту, он же Пеле, играл в столице единственный раз — в 1965 году. Значит, в середине шестидесятых отчим еще был в Москве, еще не начались его бесконечные загранкомандировки. Учился, наверно, в своей разведшколе, в краснознаменном институте?

Вдруг захотелось даже, опираясь на обмолвки экс-полковника, звучавшие в разное время, составить хронологию его жизни и карту странствий. Хотя что с чекиста возьмешь, он ведь и наврет с три короба, насочиняет — так, что ты даже не заметишь подвоха, примешь все за чистую монету.

А футбольное помешательство ветерана продолжалось. Пока шло всепланетное первенство, как ни позвонит ему Садовникова — все время на заднем плане слышен бешеный речитатив комментатора и гул трибун. И сам Валерочка в разговоре с нею до обидного нетерпелив: «Танюшка, прямой эфир, давай я тебе перезвоню, как матч закончится».

А затем вдруг от него последовало предложение: поехать (!) вместе (!!) в город М. на Волге — специально смотреть футбольный матч (!!!).

Да еще если б там наши играли! Нет, англичане с какими-то латиноамериканцами. Татьяна даже с матерью (и бывшей женой Ходасевича) Юлией Николаевной втихаря советовалась: а не сошел ли, часом, дедуля с ума? Не постиг ли его старческий маразм?

Сообща с родительницей пришли к выводу: ехать Татьяне с отчимом надо, потому что отговорить от поездки Валерия Петровича нечего даже пытаться — а проследить за ним все равно треба, потому что вдруг, не дай бог, скачок давления, приступ атеросклероза. Мало ли! Годы уже какие! Вдобавок безумные фанаты из разных стран, подогретые возлияниями, непривычная для полковника, не собственноручная, не домашняя пища… Короче, присмотр и сопровождение ему совершенно необходимы.

Опять-таки — некуда деваться! Отчим на себя и на Таню билеты на игру, как он сказал, уже приобрел. А тикеты — именные да недешевые.

Короче, надо тащиться.

Счастье, что погода в то лето на Центральной европейской равнине стояла прелестная. Солнечно, без дождей, но и не жарко. В М. обещали, правда, до тридцати, но зато в Волге-матушке можно будет искупаться.

Поначалу казалось — особенных временны́х и финансовых затрат поездка не принесет. За билеты на матч платил отчим и категорически настаивал, чтобы никак иначе. Игра планировалась в субботу вечером, поэтому (рассчитывала Татьяна) можно один уик-энд на поездку угрохать. Тем более она так давно не ездила с Валерием Петровичем никуда отдыхать! Если и оказывались вне дома вместе, то главным образом ради того, чтобы экс-полковник свою непутевую падчерицу из разных переделок вытаскивал[7].

Но потом начались проблемы. Билетов в М. на подходящие даты не оказалось никаких — ни железнодорожных, ни авиационных, ни дешевых, ни дорогих. На автомобиле отчим отказался ехать наотрез, да и Тане тоже мало удовольствия было бы по нашим дорогам восемьсот километров рулить. Гостиницы в месте пребывания тоже стоили умопомрачительно.