Милицейский спецназ - Александр Тамоников

После непродолжительной паузы Фомин-старший ответил:

– Ладно! Но смотри, чтобы на даче без оргий. Знаю я вас. Сидеть тихо. И только до утра.

– Все понял, пап!

– Ключи у тебя есть?

– Были где-то в офисе. Найду.

– Давай!

– Как ты?

– Нормально! Отбой.

Фомин-старший отключил телефон. Фома вернулся в кабинет.

– Ну, вот и все! Едем на загородную виллу. Бык, позвони Уроду, чтобы к вечеру пару телок на дачу прислал!

Гон вступил в разговор:

– Лучше две пары. Мы с Клоном групповуху уважаем.

Фома взглянул на Быкова.

– Слышал пожелания гостей?

– Угу!

– Выполняй! И едем из города. Товар с собой возьми!

Через двадцать минут кавалькада из двух машин свободно прошла пост и двинулась в сторону Переславля. Под вечер, но до заступления на дежурство наряда Кузьмичева, сутенер Кулагин доставил на дачу четырех проституток, среди которых была и Ленка Корма. За время наблюдения за ней подозрения с проститутки были сняты, и она вновь стала полноценной рабыней Урода.

В 19.50 восьмого августа на пост явился старший лейтенант Кузьмичев. Сержант Губин и рядовой Торин уже ждали начальника. Как и смена, отстоявшая дежурство. Кузьмич менял, как обычно, прапорщика Пахова.

Заполнив журнал, они вышли на улицу. Кузьмич спросил:

– Значит, все спокойно днем прошло?

– Спокойно! Да, забыл тебе сказать. В свой особняк прибыл депутат Хохлов.

– На членовозе?

– Нет, на своем «Ниссане». Просквозил мимо поста, как болид «Формулы-1». На знаки и на инспекторов никакого внимания.

– Сам был за рулем?

– Да ладно! Он и на велосипеде вряд ли проедет! Водила его депутатский рулил.

– Почему не остановили?

– Нужен он! Связываться! Сделать ему ничего не сделаешь, а себе геморрой заработаешь точно! Слуги народа у нас особи неприкосновенные. И очень уполномоченные.

– Да! Сами же выбираем…

– А толку? Я вот на выборы не хожу. Смысл? Кого властям или денежным мешкам надо, того и проведут в думы и советы. Есть, конечно, среди них люди и достойные, но их мало!

Кузьмич закурил:

– Ладно! Завязывай о политике. Больше ничего не забыл сообщить?

– Фома с двумя тачками из Горинска выехал.

Старший лейтенант встрепенулся:

– Сам за рулем был?

– Нет. Пассажиром в «Ауди» из соседней области. Следом Бык на своей тачке, но с водилой. Наверное, на папину дачу покатили. Потом еще одна машина от придорожного кафе тоже в сторону областного центра пошла. В ней девицы сидели.

– Ясно! Фома решил гульнуть под крышей папы.

– Да, Кузьмич, а кафешку-то прикрыли.

– Да ты что?

– Серьезно! Смотри сам.

Кузьмичев перевел взгляд на кафе, у которого в это время обычно скапливались транзитные фуры. Сейчас там было пусто. И дверь закрыта. Мангал не дымился. Людей также видно не было.

– С чего они бадыгу закрыли?

– Как я понял, на ремонт!

– На ремонт?

– Угу! Днем туда всякие стройматериалы завозили.

– Ну и черт с ними. Нам меньше головной боли.

– Это верно. Ну, вроде все! Поехали мы разоружаться да по домам?

– Давай!

– Удачного дежурства!

Оставшись со своими подчиненными, Кузьмичев подозвал сержанта Губина:

– Ну что, Максим, насчет завтрашнего дня?

– Не смогу, Кузьмич! Вчера телеграмму от Ольги получил, приезжает! Так что вы уж как-нибудь без меня!

– Ясно. Что ж, жениховское дело оно такое…

– Да, Кузьмич, мне в конце месяца надо будет самому в Переславль отлучиться. О замене я с Лехой Кургиным договорился. Ты не против?

– Не против! Устраивай жизнь. А на сегодня смотри за трассой из Переславля. Фома с гостями и своей приблудой, похоже, на дачу отца подались. Будут возвращаться, не пропусти.

Губин посмотрел на начальника:

– И дался тебе этот Фома, Кузьмич. И так наказал его, чего еще добиваешься?

– Это, Максим, мое дело. Короче, объявится, задержи и сообщи мне. Дальше я сам. Усек?

– Усек! Сделаю.

– Вот и хорошо! Давайте с Ториным перекройте направления въезда на окружную дорогу, я на пост. Разберусь с бумагами, посмотрю свежую информацию.

– Добро, Кузьмич!

Ни ночью, ни под утро Фома с дружками, проститутками и гостями из соседней области на посту не объявился. И происшествий никаких не произошло. Смена прошла спокойно. Вернувшись домой, Владимир решил наведать Белугина, проверить его готовность к выезду на озеро.

Встретила его супруга Василия:

– Здравствуй, Володь!

– Привет, Клава! Твой дома?

– Дома! Вчера весь вечер с машиной возился. Сегодня же на рыбалку едем?

– Едем! Как он?

– В порядке, Володь. Сама удивляюсь.

– Дружки наведывались?

– Было такое дело, но Василий пить с ними отказался и при всех заявил, что завязал. Неужто и впрямь избавится от этой гадости?

– Должен, Клав. Мужик он сильный!

– Дай-то бог!

– Я пройду?

– Конечно. О чем ты спрашиваешь?

– Где он?

– В гараже, Володь! Или в хате. Ты иди, а я за молоком к соседке сбегаю. Васька теперь это молоко банками глотает.

– Беги!

Кузьмичев обошел дом, приласкал посаженного на короткий поводок Шалаша, заглянул в гараж.

Белугин качал снятое с «Москвича» колесо.

– Привет, Вась!

– А, Кузьмич? Здорово! Вот с «поларисом» своим занимаюсь.

– И как успехи?

– Нормалек! К обеду будет как ласточка! Во сколько поедем?

Кузьмич прикинул:

– Часа в три. Я отдохну, снасти проверю и вперед!

– Добро! К трем часам жди нас с Клавой у дома. Видел, как баба порхает? Довольна, что пить бросил, беспредельно. Как же мало им для счастья надо!

– Это не мало, Вася! Это в основном и влияет на семью. Пьет мужик, и семья рушится, не пьет – порядок. За некоторым, естественно, незначительным исключением. А жена у тебя действительно похорошела. Береги ее, Васька. Любит она тебя.