Милицейский спецназ - Александр Тамоников

Вскоре вниз спустились и люди грузина – поставщики наркоты. Гон обратился к Фомину.

– Мы погнали, брат, а ты позвони Гиви. Он просил связаться с ним.

– На вас не наезжал?

– Так, по мелочи! Недоволен, что задержались у тебя.

– Ничего! Езжайте спокойно. Я все объясню вашему боссу.

– Ну, пока, Фома! Даст бог, встретимся еще.

– Не сомневаюсь! Счастливого пути.

Серебристый «Ауди» покинул территорию загородной усадьбы главы районной администрации. Бык закрыл за ним ворота. Фомин, присев на скамейку из березы, набрал номер наркопоставщика:

– Гиви? Фома! Доброе утро!

– Привет!

– Чего такой недовольный? Сделка совершилась. Твои ребята отправились обратно. С деньгами.

– Я недоволен, Фома, тем, что ты слишком бесшабашен при проведении серьезных дел. Без пьянства и разврата никак нельзя было обойтись? Зачем рискуешь? Кровь молодая играет?

– Гиви! Ты же кавказец. А на Кавказе, насколько мне известно, закон гостеприимства священен.

– Здесь не Кавказ, Фома!

– Логично. И бесспорно. Но и у нас гостей принято встречать хлебом с солью.

Фома понял, что Гиви понтуется, Гон и Клон вряд ли доложили ему о том, чем на самом деле занимались на даче Фомина.

– Да, водка была, немного, а вот насчет проституток ты ошибаешься, брат! Я еще не потерял голову, чтобы посвящать в дела с наркотой шлюх! Все прошло спокойно и достойно. И на пацанов своих не наезжай. Я настоял, чтобы они остались, сказав, что утряс это дело с тобой. Они вряд ли признаются в этом, но это так.

Гиви смягчил тон:

– Ладно, Фома, что сделано, то сделано. Когда мои выехали от тебя?

– Минут десять назад. Где-то через полчаса они пройдут Горинск.

– Понял. Когда обговорим дополнительное предложение?

– А чего его обсуждать? Мы обо всем вроде договорились. Позвонишь, назовем срок отправки курьеров, я скажу, куда доставить товар. Условия сделки прежние.

– До связи, Фома!

– Давай, Гиви! Удачи тебе, брат!

Сам Фома с подельниками и проститутками вернулись в город около полудня.

Ровно в 15.00 Василий Белугин подал свой «Москвич-2140» к дому Кузьмичевых.

Владимир вынес рыболовные снасти, Катюша – сумку с провизией. Они сели в машину, и автомобиль, развернувшись, взял курс в сторону соседней области. Не доезжая административной границы, свернул влево, на лесную грунтовую дорогу. К торфяному озеру вели два пути. Одним ехал Белугин, другой отходил от трассы, не доезжая Горинска, со стороны Переславля. Сам водоем скрывался в чаще девственного леса, но имел у берегов участки открытой местности метров в двадцать. Пригодных для рыбалки с берега участков существовало три, остальные места заросли осокой и камышом. К одному из них и приближался автомобиль Белугина. А со стороны Переславля по извилистой грунтовке к торфяному озеру крался черный джип с четырьмя молодыми парнями в салоне. Молодчики имели вид крепкий и угрожающий. Одеты они были в свободные спортивные костюмы, только вместо кроссовок их ноги облегали плотные десантные ботинки, а на коленях лежали дубинки. Не биты и не милицейские «дубинаторы», а короткие резиновые, со свинцовой начинкой, палки, очень удобные в ближней рукопашной схватке. В салоне джипа играла агрессивная музыка «Ramstein». И лица боевиков выглядели агрессивно. Они знали, зачем едут к торфяному озеру, и поставленная боссом задача не смущала их. Даже в плане избиения немолодых и беззащитных женщин. К подобным выходам молодцам Бурбона не привыкать. Они и убивали-то легко, а уж избивать – пустяк!

Около четырех Василий вывел «Москвич» к озеру, повернул направо, проехав еще метров тридцать, остановил автомобиль:

– Все, дамы и господа! Приехали. Прошу всех покинуть борт «полариса».

Первым вышел Кузьмичев и осмотрел место. Оно было очень удобным. Небольшая лужайка ограничивалась с тыла густыми зарослями лесного кустарника, с фронта отсекалась невысоким обрывом озера. С флангов – полевая, едва видимая в молодой траве дорога. Белугин отогнал «Москвич» к лесу. Женщины разложили клеенку и одеяла. Кузьмичев с другом начали готовить рыболовные снасти. Хотя оба прекрасно понимали, что для полноценной рыбалки время не подошло, но карасей на уху наловить уже можно. А если и нет, то и невелика беда. Здесь можно было насытиться одним воздухом. Необычайно чистым, пьянящим, звенящим в тишине наступающего теплого вечера.

Кузьмич насадил на крючок червя. Белугин – перловку. Забросили снасть в воду. Поплавки, как солдатики, встали, указывая на достаточную для нормального лова глубину.

Василий прилег на траву, подложив под бок старую телогрейку. Кузьмич устроился на раскладном стуле, захваченном из дома. Мужчины закурили. Женщины, набрав из озера воды, начали чистить картошку. А вокруг такая умиротворяюще-спокойная тишина!

Не прошло и минуты, как поплавок Кузьмича дрогнул.

Василий прошептал:

– Клюет, Кузьмич!

– Вижу! Пока только тронул. Это не карась. Тот сразу хватает наживу.

– Молчи!

Кузьмичев послушно замолчал, устремив взгляд на надводную часть поплавка.

Тот дернулся второй раз. И резко ушел под воду.

– Тащи! – крикнул Белугин.

Кузьмич резко вверх рванул удочку.

– Есть, Васька!

Леска по ходу ее вытягивания начала делать короткие зигзаги. Вскоре в траве затрепыхался довольно крупный серебристый карась.

Кузьмичев смахнул влагу с вспотевшего лба.

– Попался, голубчик! А ты, Васька, говорил, не карась. Вон он, собственной персоной! Не ожидал. Если и дальше подфартит, то уху сообразим знатную. Еще и на жарку наловим.

– Не сглазь!

Скептически относящийся ко всем приметам и обычаям, Кузьмич, однако, трижды сплюнул через левое плечо. У рыбалки свои законы. Белугин вытащил свою снасть. Сменил перловку на червя, как у Кузьмича. Вскоре вновь два поплавка стояли рядом друг с другом. А мужики азартно курили, глядя на красные перья, торчащие из воды. Совсем скоро на траве лежали уже пять карасей, и клев продолжался.

От лова Кузьмича с Белугиным оторвали женщины. Вернее Катя:

– Ой, Володь! Кто-то едет к нам!

Владимир поднял взгляд, посмотрел вправо, влево. И увидел приближающийся черный джип.

Василий удивился:

– Какого черта? Кого это на крутой иномарке занесло сюда? Здесь и своих-то не встретишь, а эти не наши.

Кузьмич проговорил:

– Вижу, что не наши. Но едут к нам.

– Интересно, кто.