Два мутанта - Ежи Тумановский

— Не буду, — покладисто ответил тот. — Вот только поем немного. А так, своему собрату-мутанту все расскажу, как на духу.

— Так ты — мутант? — осторожно спросил Штык, внимательно разглядывая человека напротив.

— Ну да, — просто ответил тот, извлекая из сухпая фольгированную баночку тушенки и кусок хлеба. — Как и ты.

— А с чего ты взял… — начал было Штык, но Феникс не дал ему договорить:

— Брось. Я за вами несколько часов шел. Видел, как тебя конвоировали, и что потом здесь произошло, — он ловко разрезал банку тушенки пополам неизвестно откуда появившимся ножом, и принялся жадно есть мясо из обоих половинок разом, как из двух маленьких тарелок.

— И что здесь произошло?

— Ого, — с набитым ртом сказал Феникс. — Так ты и сам не знаешь, что творишь. Забавно.

— Знаю, — понуро сказал Штык. — Но сегодня это впервые случилось во сне.

— Не дрейфь, — оптимистично заявил Феникс, разрывая остатки пакета и вытаскивая банки с кашей. — Ты теперь свободен и можешь идти, куда захочешь. Можем вместе вернуться к озеру, например.

Такой поворот разговора поставил Штыка в тупик. Военные сталкеры увели его от озера практически насильно, не оставив ему особого выбора. Но решение вернуться во внешний мир он принял самостоятельно.

— Да знаешь, — уклончиво сказал он странному собеседнику, — у меня другие планы.

Феникс впервые за время разговора перестал жевать и внимательно посмотрел Штыку в глаза.

— Что за планы? — спросил он уже гораздо серьезнее, и снова занялся едой.

— Да тебе-то что? — слегка возмутился Штык. — Ты вообще кто? И что делал на дереве? И зачем следил за военными сталкерами? Только давай без этой сказочки по кругу, что ты, мол, Феникс, на дереве — просто сидел, а за военсталами шел потому, что заблудился.

Феникс оценивающе посмотрел на Штыка. Потом чуть заметно ухмыльнулся, ловко выбрал остатки каши из банки, удовлетворенно вздохнул и взялся за флягу.

— Я — мутант, и в этой чертовой Зоне меня не пытается убить только тот, кого я успел убить первым, — сказал он наконец и по его тону было трудно понять: говорит ли он всерьез или шутит. — Ты тоже мутант. И насколько я вижу — весьма своеобразный. И это значит, что тебя скоро тоже будут ловить по всей Зоне. Ты знаешь, что такое, когда за тобой охотится полноценный квад «Долга»? Или когда тебя без причины атакуют мутировавшие крысы, собаки или кабаны? Или даже, не к ночи будет помянут, контролер? Так вот, скоро у тебя будет шанс все это узнать. Потому что даже для этого неправильного мирка ты слишком неправильный. А неправильных всегда стараются убить. На всякий случай.

Он закинул голову и не отрываясь выпил всю воду из фляги.

Штык молчал. Слова Феникса глубоко задели его, но виду он старался не подавать. Правда, Феникс все равно что-то заметил:

— Вижу, тебе это все уже знакомо. Ну тогда, считай, что тебе повезло. Поскольку, в отличие от тебя, я уже решил, что дальше делать и как дальше существовать. Надо убираться отсюда, где все живут по праву сильного, и устраиваться в более цивилизованных местах. Причем, не орать там с утра до вечера, что мы мутанты, а пользоваться тем, что дала нам природа.

— «Мы»?

— А ты остаешься? — искренне удивился Феникс. — Не наигрался еще в сафари, где за тобой идет круглосуточная охота? Ну смотри, я тебя на веревочке не тащу.

— Интересно получается, — сказал Штык, подозрительно глядя на гостя. — Ты появляешься из ниоткуда, объявляешь, что придумал план и тут же готов взять с собой незнакомого человека?

— Мутанта, — с улыбкой поправил его Феникс.

— И в чем же я мутант? — вкрадчиво, в тон собеседнику, спросил Штык.

— Видишь ли, — легко ответил Феникс, — я, конечно, могуч и страшен, но чтобы вот так, одним криком для забавы, разогнать целую толпу военных сталкеров — это я еще не умею.

— Не понимаю, — медленно сказал Штык, уже почти все прекрасно понимая.

— Балуюсь я иногда, — все тем же легким тоном сказал Феникс. — Подкрадываюсь к лагерю каких-нибудь отважных сталкеров и вою, словно кровосос в брачный период. А потом смотрю, как эти герои от каждого пука трясутся. Но сегодня эффект превзошел все ожидания.

Он довольно засмеялся и потянулся всем телом.

— А я здесь причем? — осторожно поинтересовался Штык.

— Ну хватит! — рявкнул Феникс, мгновенно превращаясь из легкомысленного хохотунчика в раздраженного сурового незнакомца. — Хочешь и дальше из себя невинность корчить — валяй. Мне все равно. Но обмануть меня не выйдет: я видел, как внутри тебя что-то сверкало, пока вся эта толпа разбегалась в ужасе. И я уверен, что ты знаешь, почему это происходит.

— Как ты мог видеть то, чего увидеть нельзя? — с вызовом спросил Штык. — Ты что, видишь сверкание мыслей?

— Смотри сюда, салага, — сбавляя тон, угрюмо сказал Феникс, и распахнул куртку.

От увиденного у Штыка перехватило дыхание. Незнакомец оказался облачен в грязную драную майку защитного цвета. Под левой ключицей в майке виднелась большая дыра с темными краями, и сквозь нее наружу торчала густая поросль какого-то растения, отдаленно напоминавшего красный мох. Несколько секунд Штык не мог поверить в очевидное: мох торчал прямо из тела Феникса.

— Ну давай, — поощрил его тем временем Феникс. — Задай идиотский вопрос про то, почему я до сих пор не избавился от этого сорняка.

— Он что, прямо в мясе растет? — обалдело спросил Штык, подавшись вперед.

— Спасибо за идиотский вопрос номер два, — фыркнул Феникс. — Да, прямо в мясе. И это не просто растение. Это — «паучий пух». И он позволяет мне видеть то, что обычно видно хреново. Например, отношение человека ко мне. Ну и сверкание твоих мыслей, тоже.

Судя по тону, к Фениксу снова начало возвращаться хорошее настроение. И было непонятно, говорит ли он то, во что верит, или просто врет.

— Но… это невозможно, — растерянно сказал Штык.

— А разогнать отряд настоящих головорезов, не отвлекаясь от сладких снов — возможно? — грубовато спросил Феникс и покачал головой. — Карты открыты, притворяться нет смысла. Я свой путь не сам выбирал, меня таким сделала Зона против моей воли. Но плакать по этому поводу я не собираюсь. Давай, прикрой варежку, подумай обо всем, и решай: хочешь подохнуть здесь, среди аномалий и коряг, накормив своим трупом несколько голодных тварей, или вместе выбираемся за Периметр и едем в солнечную Италию.

— Но как ты сумел приживить его к телу? — Штык продолжал рассматривать длинные пушистые нити, торчащие у Феникса из груди.

— Не знаю! Я ничего не приживлял! — снова переходя на грубый тон, резко ответил Феникс. — И мне это не интересно. Но здесь лишь кусочек вышел наружу. А нити он пустил везде, по всему телу. Я теперь — ходячая теплица для «паучьего пуха». И ничего, живу. И даже лучше живу, чем раньше. «Паучий пух» дал мне такую силу и такую выносливость, которая не снилась ни одному спортсмену в мире. Я могу такое, чего никто не может! Поверь, в моей компании тебе будет куда проще решать свои проблемы.