Два мутанта - Ежи Тумановский

— Ему вообще-то полагается в земле лежать. Вживление «цепи судьбы» подразумевает, что если погибает один носитель половинки артефакта, то гибнет и другой. Ты видишь, по сути, живого мертвеца. Чудо!

«Чудо», — мысленно соглашался Штык, вспомнивший уже практически все, кроме последних секунд, погрузивших его в состояние, близкое к смерти.

— И зеркало его ментальное — тоже больше никак не проявляется, — продолжал Крот. — Не иначе, оно и спасло Штыка. Связь-то между носителями «цепи судьбы» все равно больше ментальная, чем какая другая. А тут зеркало. Человек выжил, а проклятие его исчезло. Чудо? Чудо!

«Чудо», — соглашался Штык, тоже не раз вспоминавший про черные точки перед глазами, которых больше не видал.

Через месяц, разводя по утру костер, чтобы приготовить завтрак, и грея над огнем озябшие ладони, он вдруг вспомнил, что всю ночь его преследовали кошмары. Во сне злая собака грызла его руку, внутри которой засел проклятый артефакт. Как не странно, рука болела до сих пор. Он закатал рукав и осмотрел предплечье.

На нем виднелась едва разборчивая надпись, сделанная кривыми, уже покрывшимися коркой засохшей крови, царапинами:

«Дурак ты. Но за помощь спасибо. Привет из солнечной Испании».

Штык показал странную надпись товарищам, но те никакого связного текста в сильно исцарапанной руке не увидели. Буль даже осмотрел лежанку Штыка и нашел длинный неровный камень, похожий шероховатой поверхностью на терку — судя по всему, именно об него Штык ночью расцарапал руку.

Тем не менее, с души у Штыка словно упал тяжелый груз. В этот день он впервые о чем-то спросил Крота, а услышав ответ — рассмеялся невпопад.

— Ничего, — сказал Крот, успокаивая Хомяка и Буля. — Раз смеется, значит все хорошо. Теперь точно поправится.

А царапины уже на следующий день зажили. Полностью. Как и не было их никогда.

Вот зараза. Опять отмазался. И даже поменял старую добрую Зону на испанский курортный городок.

Чтоб его и там собаки грызли.

Ну ничего, я подожду, пока он вернется. Времени у меня навалом. А он вернется. Выбора у него нет, хоть он пока об этом и не знает.