Лиза из Ламбета. Карусель - Сомерсет Уильям Моэм

ни о чем, кроме своей беды. Лиза поставила локти на коленки, подперлась ладошками.

— Неправильно все это, — наконец сказала она, глядя в пол.

— Я ж тебе предлагал: давай жить вместе, и будет правильно.

— Не будет; я не могу жить с тобой.

Джим действительно много раз просил Лизу поселиться с ним, но она упорно отказывалась.

— Послушай, я сниму комнату в Холлоуэе, мы будем жить как муж и жена.

— А где ты будешь работать?

— Работу и там можно найти. Сил моих уже нет, извелся весь.

— Я тоже. Но мать не брошу.

— И не надо. Пускай с нами живет.

— Это как же? Я ведь не замужем. Нельзя, чтоб она узнала, что я… что я живу во грехе.

— Так давай поженимся. Лиза, я хочу на тебе жениться; честное слово, хочу.

— Ты не можешь; ты женат.

— Ну и что? Буду отдавать своей старухе процент с каждой получки. Тогда она мигом подпишет бумаги, что у ней нету нареканий, и мы сможем пожениться. У нас на работе один парень так сделал и живет — не тужит.

Лиза покачала головой.

— Нет, нельзя. Пока нельзя. Не то тебя полиция сцапает за двоеженство, и тебе целый год впаяют. Как пить дать впаяют.

— Лиза, я так больше не могу. Ты ж знаешь, какова моя жена. Теперь ясно — она про нас пронюхала, ну, что мы поладили, и не упускает случая это показать.

— Она так и говорит?

— Не напрямик. Она куксится, в молчанку играет, а стоит мне голос подать — распекает меня на чем свет стоит. И отодрал бы ее, да вроде не за что. Только она дом в ад превратила, сил моих нету там жить!

— Что делать? Надо терпеть. Нельзя ж ее бросить.

— Еще как можно. Соглашайся жить со мной, и я в два счета брошу старую ведьму. Эх, Лиза, видно, ты меня совсем не любишь, не то давно бы согласилась.

Она повернулась к нему и обняла за шею.

— Ты ж знаешь, что люблю. Милый! Я тебя больше всех на свете люблю, но не могу оставить мать.

— Да почему, черт возьми? Она ж тебя поедом ест. Ты работаешь как проклятая, чтоб за квартиру платить, а она свою пенсию пропивает.

— Верно, пропивает, да и обо мне толком никогда не заботилась. Только она мне мать, и тут ничего не попишешь, и она старая, и с ревматизмом — как ее бросить? И потом, Джим, милый мой, дело ж не только в моей матери. У тебя пятеро ребят, разве ты забыл?

Он задумался, потом сказал:

— Насчет ребят ты права, Лиза. Не знаю, как буду без них. Если б жить с ними и с тобой, вот было б хорошо.

Лиза печально улыбнулась.

— Видишь, милый, выхода для нас нету. Никакого.

Он посадил ее себе на колени, обнял и целовал долго и очень нежно.

— Доверимся судьбе, — продолжала Лиза. — Глядишь, скоро что-нибудь да переменится, и все само собою устроится. Давай потерпим: хуже точно не будет.

Было уже за полночь; они попрощались и врозь пошли слякотными, пустынными улицами по домам.

Вир-стрит стала для Лизы совсем не та, что три месяца назад. Том, смиренный обожатель, исчез из ее жизни. Как-то, три-четыре недели спустя после пикника, она увидела Тома слоняющимся по улице и внезапно поняла, что это впервые за долгое время. Но Лизу тогда слишком переполняло счастье, она думать не могла ни о ком, кроме своего Джима. Она только дивилась, что Тома нет, ибо привыкла, что где она, Лиза, там и он. В тот раз она прошла мимо, но, к ее удивлению, Том с ней не заговорил. Она решила, он ее не заметил, но нет — Том сверлил ей спину взглядом. Девушка обернулась — и Том сразу опустил глаза и побрел дальше, делая вид, будто и нет никакой Лизы, но зато красный как вареный рак.

— Том, — окликнула Лиза, — ты чего это со мной не здороваешься?

Том вздрогнул, покраснел еще гуще и выдавил, заикаясь:

— Я тебя не заметил.

— Ага, рассказывай! В чем дело?

— Ни в чем.

— Я вроде тебя не обижала, а?

— Вроде нет, — убитым голосом согласился Том.

— Ты теперь вовсе ко мне не заглядываешь, — продолжала Лиза.

— Потому что не знаю, хочешь ты меня видеть или не хочешь.

— Не знает он! Да я к тебе отношусь не хуже, чем ко всякому другому.

— Это к какому же к другому, а, Лиза? — Том стал свекольного цвета.

— Ты на что намекаешь? — возмутилась Лиза, однако тоже густо покраснела. Ей стало страшно, что Том знает, а ведь в особенности от Тома она хотела бы скрывать эту историю как можно дольше.

— Ни на что, — Том пошел на попятную.

— Такое просто так не говорят, разве что полные идиоты.

— Тут ты права, Лиза, — я полный идиот. — Том поднял глаза, и Лиза прочла в его взгляде упрек; затем сказал «До свидания» и ушел.

Поначалу Лиза очень боялась, что Том узнает про ее любовь к Джиму; вскоре ей стало все равно. В конце концов, это ее личное дело; раз она любит Джима, а Джим любит ее, какое значение имеет все остальное? Затем при мысли, что Том, верно, подозревает ее, Лиза рассердилась. Конечно, у него никаких доказательств, он может делать выводы только со слов соседей, что видели ее с Джимом близ Воксхолла; но этого достаточно, чтобы презирать ее; во всяком случае, Лизе так казалось. И с тех пор, сталкиваясь с Томом на улице, она делала вид, что не замечает его, а он никогда не пытался с ней заговорить. Но Лиза, нарочито торопясь пройти и глядя прямо перед собой, боковым зрением замечала, как мучительно краснеет Том, и предполагала, что его глаза полны слез. Минуло месяца полтора; Лиза все острее чувствовала неприязнь соседей и жалела, что поссорилась с Томом; она даже всплакнула по его бескорыстной, преданной любви. Ей очень хотелось помириться. Если б Том сделал первый шаг, уж она бы его не оттолкнула, только благодарна была бы; но самой просить прощения Лизе мешала гордость. И потом, разве можно ее простить?

Салли она тоже потеряла, потому что Гарри после свадьбы заставил ее уволиться с фабрики — это был молодой человек с принципами, достойными члена парламента, и вот что он заявил:

— Женщине место в доме; а ежели муж не может ее обеспечить, так, по мне, ему и жениться не стоило.

— Твоя правда, — закивала новоиспеченная теща. — Тем более у Салли