Лиза из Ламбета. Карусель - Сомерсет Уильям Моэм

— А ну как я тебя не пущу? — вкрадчивым голосом поинтересовалась миссис Блейкстон. В какую бы сторону Лиза ни сунулась, соперница почему-то оказывалась у нее на пути.

— Отстаньте от меня! — воскликнула Лиза. — Что я вам сделала?

— По-твоему выходит, ты ничего мне не сделала? Интересно, интересно.

— Дайте пройти. Не хочу с вами разговаривать.

— Понятно, не хочешь. Да только я-то не прочь с тобой потолковать, и ты никуда не пойдешь, покуда не послушаешь.

Лиза стала озираться по сторонам, не выручит ли ее кто-нибудь. Еще в начале стычки завсегдатаи из паба смотрели с интересом; теперь они окружили Лизу и миссис Блейкстон. К завсегдатаям присоединились прохожие, набежали соседи; чем больше становилась толпа, тем больше любопытствующих она привлекала. На Лизу смотрела куча народу: мужчины — ожидая потехи, женщины — с праведным негодованием. Лиза хотела было просить о помощи, но людей собралось так много, они так явно ее осуждали, что у бедняжки язык не повернулся. Поэтому она перевела взгляд на миссис Блейкстон и даже выпрямилась перед ней, дрожащая и очень бледная.

— Его тут нету, — усмехнулась миссис Блейкстон. — Не ищи — глаза сломаешь.

— Не понимаю, про кого вы говорите, — отвечала Лиза. — И вообще, мне идти надо. Я вам ничего не сделала.

— Это ты-то ничего не сделала? — взъярилась миссис Блейкстон. — Я тебе скажу, что ты сделала — ты мужа моего увела, вот что! Покуда ты его не сцапала, мы душа в душу жили, а теперь он тебя одну помнит. На жену да детей у него времени нету — и все из-за тебя. Ты не только его самого заграбастала, ты еще и деньги наши тянешь. Он домой ни пенса не приносит, все на тебя спускает. Слава Богу, у меня кой-какие сбережения в банке, не то бы мы с ребятами по миру пошли! Из-за тебя! — Миссис Блейкстон занесла кулак.

— Никаких денег я не брала.

— Рассказывай! Еще как брала, я знаю. Грязная шлюха! Увести чужого мужа от семьи, от детей! Другая бы на твоем месте со стыда сгорела! Вдобавок он тебе в отцы годится.

— А вот тут она права! — воскликнули сразу несколько женщин из толпы. — Хорошая девушка чужого мужа уводить не станет!

— Ну, я тебе задам! — продолжала миссис Блейкстон, распаляясь все больше, потрясая кулаком, срываясь на крик, а там и на хрип вследствие гнева. — Я целый месяц до тебя добираюсь, проститутка! Проститутка, вот ты кто!

— Я не проститутка! — возмутилась Лиза.

— Врешь, она самая и есть! — Миссис Блейкстон наступала на Лизу, она пятилась. — Я тебе больше скажу: он к тебе как к последней шлюхе и относится. Фингал-то твой — его рук дело. Понятно, кем он тебя считает! И знаешь что? Тебе для ровного счету второго фингала недостает!

Миссис Блейкстон стояла теперь почти вплотную к Лизе, ее тяжелая челюсть еще больше обычного выдвинулась вперед, темные брови стали одной длинной полоской, так она их нахмурила. Целую секунду миссис Блейкстон не произносила ни слова и только пристально смотрела на Лизу; зеваки затаили дыхание.

— Потаскушка! Грязная сучка! — наконец прохрипела миссис Блейкстон. — Получай! — И отвесила Лизе оплеуху.

Девушка с криком отшатнулась и схватилась за щеку.

— Что, маловато будет? Держи еще! — Миссис Блейкстон снова ударила Лизу по щеке. Затем, набрав побольше слюны в пересохшем от ярости рту, плюнула сопернице в лицо.

Лиза бросилась на нее, растопырив пальцы, точно когти, и вот на щеках миссис Блейкстон вспыхнули сразу восемь длинных царапин. Миссис Блейкстон обеими руками схватила Лизу за волосы и принялась со всей силы колошматить. Но дерущихся тотчас растащили.

— Поостыньте-ка малость, леди, — сказал кто-то из мужчин. — Этак не годится. Надо правила соблюдать, а вы царапаетесь да за волосы друг дружку дерете.

— Пошел ты со своими правилами! Теперь мои правила! — завопила миссис Блейкстон, засучивая рукава и с ненавистью взглядывая на Лизу.

Лиза стояла перед ней бледная и дрожащая; вдруг она заметила длинные красные царапины, одна-две из которых порядочно кровоточили — и отшатнулась.

— Не хочу драться, — отрезала Лиза.

— Где уж тебе хотеть, — прошипела миссис Блейкстон. — А придется!

— Она сильней меня, — чуть не плача, добавила Лиза. — Мне конец!

— А вот про это раньше надо было думать. Ну, продолжим! — И с этими словами миссис Блейкстон бросилась на Лизу и стала методично опускать ей на голову то один кулак, то другой. Бедняжка не пыталась защититься, но стала повторять за миссис Блейкстон — тоже заработала своими кулачишками. Так продолжалось минуты две; дерущиеся напоминали ветряные мельницы, так мерны были взмахи их рук. Миссис Блейкстон, однако, стала брать весом: удары все чаще обрушивались на Лизу, которая дергала головой, уклоняясь от ударов, и старалась защитить лицо руками, а миссис Блейкстон била, била, била.

— Время! — выкрикнули в толпе. — Время! — И миссис Блейкстон наконец остановилась, чтоб дать себе отдых.

— По-моему, неправильно им драться. Лизе не победить, это ж видно: вон какая она хлипкая, против этакой здоровой тетки, — заметил кто-то из мужчин.

— Никто твоей Лизе не виноват, — отвечала какая-то женщина. — Нечего было с ейным мужем путаться.

— А все ж так не годится, — вступился другой сосед. — Лиза свое получила.

— По заслугам получила! — послышался новый женский голос. — Сама нарвалась — пускай сама и отвечает.

— Верно, — поддержала третья женщина. — Нечего чужих мужей уводить. А попыталась — радуйся, ежели одной взбучкой отделаешься, вот что я скажу.

— И я. Только от кого, от кого, а от Лизы я не ожидала. Всегда думала, она хорошая девушка.

— Та еще штучка! — пропищала субтильная чернавка еврейского вида. — Если б она с моим мужем спуталась, уж я бы ей задала! Уж она бы у меня поплясала!

— Дело говорит. Лиза на одном не остановится. Надо за ней следить, да и за мужьями нашими.

— Пусть только попробует к моему дому подойти — узнает, почем фунт лиха.

Тем временем Лиза забилась в дальний конец импровизированного ринга. Она дрожала и горько плакала. Глаз был подбит, всклокоченные волосы падали на лицо. Двое парней, сами себя определившие к Лизе в секунданты, склонились над ней и старались утешить; утешения больше походили на издевки. Один секундант приподнял Лизин передник и обмахивал ей лицо, второй учил становиться в стойку и держать удар.

— Стой вот так, видишь, Лиза? Главное, не трусь, не то все дело испортишь. Она тебя ударила — и ты бей. По носу бей, вот таким манером. Покажи, что ты не робкого десятка.

Лиза старалась сдержать рыдания.

— Верно говорит, — подхватил второй секундант. — Нельзя показывать, что трусишь.