Тайна ледяного сапфира - Кларисса Рис

– Ты чего-то недоговариваешь. Что еще тебе известно обо мне? Чего, скорее всего, не знаю и я сама.

– Понимаешь ли, мое строптивое сокровище, – Бореальд наградил меня очередным нежным поцелуем, – ты единственная, кто сможет открыть Южное Сердце.

– Почему? – я пристально посмотрела в его красивые глаза.

– Так захотела та проклятая принцесса, это все она пожелала, – в глазах напротив полыхнула злость, – чтобы только настоящая ведьма могла собрать все сердца и получить власть над нами, недостойными и алчными мужчинами.

– То есть, никто из вас не может попасть в Сердце Моря? – я округлила глаза.

– Все верно, – меня снова поцеловали, – моя умная жена.

– Тогда в чем проблема? – пожав плечами, я обняла своего мужа.

– У нас может родиться дочка, – сладкий поцелуй стал мне наградой. – Матушка почувствовала, что ее душа уже готовится прийти в этот мир. А вот у брата мог родиться только сын.

– В чем заключается эта дискриминация? – о таком я слышала впервые.

– В императорской семье, – голубые глаза заволокло пеленой, – не могут рождаться ведьмы. Но моя мама была родом не отсюда, и так на свет появился первый маг, способный дать жизнь настоящей могущественной ведьме. И как предсказала Жиралиа: «Когда любовница родит мага, когда воскреснет королева, когда две противоположности сольются в одну – родится та, кто откроет путь к четырем Сердцам, и появится пятое». Как я теперь понял, это все про нас с тобой.

– Ты не мог знать обо мне с самого начала? – в немом ужасе я смотрела на него.

– Конечно, не мог, – меня успокаивающе погладили по спине. – Я догадался о твоем происхождении только в озере, когда меня накрыла магия Южного Сердца.

– Ты же говорил, что не хочешь власти? – изогнув бровь, я усмехнулась.

– От целого мира для нашей дочки я не откажусь, – теплые губы поползли ниже, – даже за все сокровища мира. На ее белокурой головке с огромными синими глазами будет удивительно красиво смотреться корона Владычицы Мира.

В моей голове еще долго не могло уложиться, что я, по воле случая и проискам таинственных заговорщиков, стала императрицей. Вот честно, дороги судьбы неизвестны даже нам самим. И непонятно, где найдешь, а где потеряешь.

До столичного дворца мы ехали в полной тишине, если только не брать в расчет ржание коней и топот императорской гвардии с отрядом северных рыцарей и тесной компанией поместной прислуги позади. Вот так за одно мгновение Бореальд перестал быть грозным лордом Севера и превратился в императора. Осведомленность императорского войска меня не удивила. Скорее всего, сам Николас прознал об их с Бореальдом родстве, потому и пытался мне поручить его убийство.

Воины беспрекословно следовали за нами, словно безмолвные тени. Такого сорта личностей я не любила, так как не верила в их преданность. Да, именно они проморгали покушение на бывшего императора. Так что вопросов к ним у меня становилось только больше.

Судя по выражению лица Бореальда, новоявленный император думал примерно о том же. Дураком мой муж не был, да и я себя считала достаточно умной барышней, чтобы так просто подставлять спину императорской гвардии, среди которых могли быть сообщники заговорщиков.

Не успели мы преодолеть даже половины пути, как воины нас взяли в кольцо. Краем глаза отметила, как расслабились напряженные плечи супруга, и он начал что-то плести, медленно перебирая пальцами невидимые магические вязи.

Не успела я завороженно насладиться видом колдующего мужа, как сзади послышались крики и возня. Большая часть гвардейцев попадала с лошадей и в конвульсиях билась на снегу. На губах верных мужу северян уже виднелись кровожадные улыбки. А в неярком свете поблескивали клинки.

– Кто еще настроен против меня? – холодно осведомился Бореальд.

– Повелитель, – склонил голову тот самый главнокомандующий.

– Я четко задал вопрос, – не меняя тона, повторил мой муж.

– Я готов лично поручиться за оставшихся, – серые глаза мужчины сверкнули. – За каждого из них головой понесу ответственность.

– А как же те, кто корчатся в снегу? – начальник караула подъехал к имперским.

– Половина из них, – скривился мужчина, чьего имени я так и не узнала, – сынки зарвавшихся лордов, моя бы воля – сам добил бы. Те, кто остались, так же, как и я, добились всего, проливая кровь и пот за родную страну.

– Что ж, – муж сверкнул глазами. – Да будут ваши слова приняты богами. Все эти ненадежные и сомневающиеся люди отныне разжалованы из императорской гвардии. Пусть встают и ступают в родные поселения, если не хотят замерзнуть в снегу. Отныне им не место на службе.

– Да будет так, – нестройным хором откликнулись все присутствующие.

– Тогда поспешим в столицу, – махнула я рукой. – Мне интересно, что там нас ждет, а еще я замерзла.

– Да, поторопимся, не стоит императрице мерзнуть, – Бореальд сверкнул лукавыми глазами.

– Да, – ответили военные.

***

К прекрасному дворцу мы подъезжали в предвкушающем гомоне солдат и молчаливой задумчивости моего суженого. Похороны императора – мероприятие явно непростое. Тот факт, что глава отряда Марк, наконец-то я услышала, как его зовут, знал о родне моего мужа и Николаса, играл ему на руку.

Остатки прежнего отряда гвардейцев настороженно следовали за нами в крепостные высокие стены. Каждый из них четко понимал, что они могут больше никогда не выйти из них. Да, этот факт осознавал любой из присутствующих.

В гостиный зал мы поднимались, словно на расстрел. Такой гнетущей атмосферы не было даже во время перед объявлением кончины Николаса. Сейчас словно ночная темнота разрезала солнечный день и гасила свет.

Бореальд устроился в кресле и перетянул меня с подлокотника к себе на колени, обнимая и вдыхая запах моих волос. Я едва заметно вздрогнула, все еще боясь резких и неожиданных прикосновений. Даже собственный муж иногда меня продолжал пугать.

– Мы готовы вас выслушать, – Бореальд грозно взглянул на сгрудившихся людей.

– Все произошло три дня назад, – начал рассказывать Марк. – Император, как обычно, собирался посетить одну из своих фавориток. Леди Аргарстия принадлежала к роду Латир и входила в дюжину прекраснейших аристократок империи. На ее руку и сердце претендовала добрая половина богатых холостяков и вдовцов, а вторая половина готова была овдоветь ради нее. В роли любовницы правителя она продержалась дольше всех других придворных красоток, почти восемь лет. Уже даже слухи появились, что именно этой даме следует готовиться к получению титула императрицы. Темноволосая, смазливая, с огромными голубыми глазами и талией подростка. Она была знаменитой балериной. Выступала не только у нас, но и гастролировала по всем материкам. Особой любви к императору за ней не замечалось, и кроме досуга в постели их с Николасом не связывало ничего из общих увлечений.