Наша взяла - Полиен Николаевич Яковлев

домашняя птица, свиньи и даже коровы—бросались на произвол судьбы.

Фура за фурой, подымая пыль, длинной вереницей тянулись по широкой дороге. Старики, дети и женщины сопровождали обоз. Взрослые мужчины и молодежь, все, кто способен был носить оружие, - отбивались от наседавших, кадетов.

Станица замерла. Изредка гремела запоздавшая фура с жалким домашним скарбом, охраняемая одним или двумя вооруженными людьми, с опаской пробирающимися вперед, так как из казачьих дворов, из за-густых ветвей предательской акации иногда раздавались по отступавшим выстрелы. Это какой-нибудь казак пробовал залежавшуюся под стрехой винтовку, упражняясь по движущейся мишени —покидающей родное гнездо большевицкой семье.

Павлушка с Васькой встретились у поворота широкой улицы, где их фуры остановились,- ввиду преграждения пути небольшим отрядом конницы, возвращавшейся из разведки.

— А где-ж Филька?—спросил Васька.

— А кто его знает. Я его ждал, ждал, а он, чорт, запропастился.

— А винтовку он свою взял?

— А я разве знаю? Как ты пришел за своей винтовкой, я и Филькину вытащил было, а потом снова в солому зарыл. Мать силком на фуру усадила и мы поехали. Так там винтовка и осталась. Филька, наверно, взял.

— Эх ты, балда! Винтовку бросил! Да ты в своем уме или нет?

— Да Филька-ж возьмет.

— Возьмет, возьмет. А ты почем, чорт, знаешь, что он ее возьмет? Кабы он близко от тебя жил, а то за полверсты. Дурак!

— Ну, а как же быть?

Павлушка задумался.

— Пойдем, — сказал он решительно.

— Куда?

— Да за винтовкой. А потом уговор был всем вместе держаться.

— Да мать не пустит.

— А мы потихоньку.

— А с дворов стреляют, знаешь?

— Пусть. И мы стрелять будем.

— Васька, куда тебя понесло?—всполошилась Анна.

Васька с Павлушкой сделали вид, что идут не назад, а вперед.

— Мы вперед пройдем. Догонишь.

— Далеко, Васька, не уходи.

— Да уж ладно, догонишь.

Первым же переулком мальчишки повернули обратно в центр станицы, где жил Филька.

Возле школы они встретили Тишку и его компанию — человек восемь.

— Вот будут вам винтовки!—сказал Тишка.

— А тебе что?—огрызнулся Васька.

Тишка промолчал. Хоть у него и было много ребят, но Павлушкина и Васькина винтовки внушили ему достаточное к ним уважение.

— Идем—торопил Павлушка.— Плюнь, пусть только тронут.

— А патронов, небось, нет... — сказал кто-то из Тишкиной компании.

Наши мальчики ничего не ответили и побежали дальше. Вслед им бросили несколько камней. Васька было остановился, но Павлушка ему крикнул:

— Брось, чорт, плюнь на них. Идем.

Вдруг грянул выстрел. Откуда? кто? никто не мог ничего понят. Мальчишки бросились за угол.

— Павлушка, кто это?

— Казаки, должно быть. Бежим.

— Погоди, а вдруг еще?

Мальчики притаились.

— Давай через плетень, садом,—предложил Васька.

Через чужой сад и чужие дворы, только-что покинутые большевиками, ребята добрались до Филькиной хаты.

— Филька! —крикнул Павлушка.

— Я,— выскочил тот из хаты.— Ребята, а разве ваши не уехали?

— Да уже. А ты чего же, чорт, сидишь?

— Отец с отрядом пошел, а я должен был с соседями ехать. Побежал я к Ваське, Васьки дома уже не было. Прибежал домой,—сосед уже уехал. Ребята, у вас фура есть? Я с вами поеду.

— Да мы-ж за тобой и пришли.

— А винтовку взял? — спросил Васька.

— Нет. Я как увидел, что никого нет, так скорей домой и про винтовку забыл.

— Ну, так идем. Что-ж винтовку казакам оставлять, что ли? А патроны с тобой?

— С собой, в кармане.

Мальчики прибежали в Васькин двор. Только-что подошли к сараю, как заметили, что в саду казаки ходят.

Васька дернул за руки Фильку и Павлушку.

— Тсс!... Заходите в сарай.

В сарае Павлушка спросил:

— Сколько их там?

— Не знаю. Человека три-четыре.

Тем временем Филька вытащил свою винтовку.

— На, заряди,— обратился Павлушка к Фильке.

— Эх, ты, зарядить не умеешь. Давай, сюда. Видал? Теперь, если стрелять, так вот как. Понял?

Филька взвел курок и взял его на предохранитель.

— Да смотри-ж, крепко к себе прижимай, а то зубы выбьет,- добавил он.

В это время в саду раздалась страшная брань.

— Вот бисовы души, большевики, шоб воны повздыхали, як собаки! Глядить, вси винтовки повыкапывалы! Ну, ладно-ж, чортовы кацапы, будет вам! Оце-ж вам зроду не простыться.

— Идем в хату,- предложил другой.

— Спалить ее к чортовой матери! —кричал третий.

Мальчики в сарае притаились.

— Ночью, как вся эта красная нечисть из станицы уйдет, вот, не будь я казак Гаврик, колы я не спалю оцю хату, оце большевитское гниздо! - сказал первый.

— А може винтовки в хате?

— Идем, побачимо.

Казаки подошли к хате и сорвали замок.

— Заходить, братцы.

Вошли в хату. Тем временем мальчики выбежали из сарая и, пробежав двор, выскочили на улицу.

— Бежим! — скомандовал Филька, но вышедшие из хаты казаки уже заметили их.

— Глядить, хлопцы, вот они, наши винтовки!

И казаки бросились за мальчиками.

— Стой, стой! Держи, держи их!

Но наших ребят не так-то легко было поймать. На одной из улиц снова грянул из-за угла выстрел. С Филькиной головы слетела пробитая пулей шапка.

Филька пришел в ярость. Обернувшись к гнавшимся за ним врагам, он поднял винтовку, прицелился и спустил курок.

— Ба-бах! — пронесся по улице выстрел, но Филька .промазал. Тем не менее враги остановились. В это время на выстрелы примчались конные большевики. Увидав своих, Филька указал пальцем на преследовавших его врагов, но те бросились через плетни и исчезли в чужих дворах.

— Глядите, да это-ж Филька,— сказал один из всадников, хорошо знавший и Фильку, и его отца.—Чего они за тобой гнались?

— Да мы у них винтовки из под носа украли, вот они и гнались, чорт бы их взял.

Поднимая простреленную шапку, Филька плюнул:

— Тьфу вам, кадетские морды!

Присоединившись к своим, друзья добрались до Протоки, где красная конница во главе с Ковтюхом ждала нагонявшего их врага.

ТОННЕЛЬНАЯ

По пути отступления количество беженцев все увеличивалось и увеличивалось.

Беспрерывной вереницей тянулись сотни фур с семьями отступающих большевиков, которых со всех сторон теснили казаки и белоофицерские отряды.

Кольцо врагов становилось все плотнее и плотнее. Единственный путь для отступления оставался на Новороссийск.

По мере того, как враги получали все больше и больше подкрепления — и