Наша взяла - Полиен Николаевич Яковлев

а! Цоб, что-б тебя черти взяли. Цоб на дорогу!

На дороге показался отряд. Филька делал вид, что никого не замечает.

— Цоб! Цоб, анафема! Ух ты, чорт окаянный!

— Эй, хлопец, что ты тут делаешь? — крикнул ему один из подъехавших всадников. Филька сделал радостное лицо и побежал им навстречу.

— Да вот то... (Филька чуть-чуть не назвал их товарищами, да во время удержался) вот того... чуть стадо не отняли красные. Насилу от них в ущелье угнал.

— А где красные?

— Да там впереди, версты за три. Шесть буйволов отняли. Сам насилу жив остался. Приставили наган ко лбу и кричат:

— Говори, где казаки?

— Ну, а ты что?

— А я почем знаю, где казаки? Да хоть-бы и знал, не сказал. Чего мне казаки плохого сделали? Пока у казаков пастухом был, так хоть кормили, а как эти красные пришли — так житья нс стало.

— А ты чей?

— Один. Сирота. Общество кормит.

— А много их там красных?

— Человек триста.

— Конные?

Пехота и обоз. Обоз застрял. Шесть буйволов у меня отняли, сукины дети. А теперь, что мне хозяин скажет?

— А станица тут далеко?

Филька опешил. Он совсем не знал местности и не находил ответа.

— Я с хутора,— ответил он уклончиво.

— С какого?

— Чего с какого? С нашего хутора. Версты четыре будет отсюда,— махнул он наугад.

— А как хутор-то называется?

— Хутор?

— Да ты что, дурачек что ли?

Филька мучительно думал, как ему извернуться.

— Может и впрямь дураком прикинуться,—осенила его мысль, но тут ему снова задали вопрос:

— Тебя как зовут?

— Антон, —выпалил, не задумываясь, мальчик.

— В какой стороне хутор?

Филька сделал неопределенный жест рукой.

— Да ты толком говори, бнсова душа, справа хутор от дороги или слева?

— Справа.

Тут выступил вперед другой казак:

— Як ты кажешь, хлопец, скилько верстов будет до хутори?

— Четыре или пять...

— По яку руку кажешь, по правую?

— По правую.

— А як тебе звать?

— Антон.

— Антон? Гм... А ты сам с того хутора? А когда-ж ты с того хутора вышел—утром, або с вечора?

— С... утра.

— Так... С утра, кажешь?.— усмехнулся казак.— А ну, хлопцы,—обратился он к окружавшим, — обыщите его. Шо це за хлопец такий, что с хутора, якого здесь зроду не було. Слава богу, оцю местность знаю, як свои пять пальцев.—А може ты не Антон, а який-небудь Иван, або Степан?—зло и насмешливо спросил он Фильку.

— Чего там не Антон, когда Антон...

Казаки стали обыскивать Фильку. В одном из карманов они нашли бумажку, на которой было написано: „Предъявитель сего пастух станины такой-то, Григорий Охотченко, 15 лет" и т. д..

— Шо це за бумажка,— спросил казак Фильку,—чье це удостоверение? Хиба тебе 15 лет?

— Это моего брата...

— А як твое хфамилие?

Филька опешил.

— Фамилия?... Петров!

— Як, як? Петров? А брат Охотченко? А?

— То двоюродный брат-

Казак покачал головой.

— Мал, мал, а брехать здоров.— Отправьте-ка его в штаб, може там разберуть, що це за пастух,— сказал он спокойно и вдруг неожиданно со всего размаху ударил Фильку плетью.

— Говори, бисов сын, що це все значит?

Филька вскрикнул от неожиданности и от боли.

— Що? Горячо?!—крикнул свирепо казак и снова замахнулся плетью.

— Говори, а то всю душу вытрясу!

Филька рванулся, но чьи-то крепкие руки схватили его за плечи.

— Э, нет, браток, не утечешь.

— Пусти!— крикнул Филька и, вырвавшись, побежал к лесу.

— Держить его, хлопцы, держить!

Филька мчался, что есть духу. Вот уж и лес близок, и гора крутая, конный по ней не поскачет.

— Стой, дьявол!—крикнул кто-то сзади, — стрелять буду!

Задыхаясь, цепляясь за острые иглы кустарника, ничего не видя пред собой, Филька продолжал бежать. Вдруг он споткнулся и упал. Сзади грянули один за другим два выстрела. Не успел Филька подняться, как его снова схватили. Дальнейшую мысль о побеге пришлось оставить.

— Говори: чей ты, откуда, а то тут же на месте в капусту изрублю,— набросился на него поймавший его казак.— Где красные?

— А я же сказал: там, впереди...

— Брешешь!

— Вот лопни мои глаза, не брешу.

— А ты сам откуда?

Филька молчал.

— Молчишь? Молчишь? Нагайки хочешь? Говори: от красных отбился?

Вдруг Фильку охватило отчаяние и злость.

— Ну, и отбился, а тебе что? Чего ты до меня прицепился?

— Ага, заговорил. Где-ж ты отбился?

— С беженцами шел, отстал, заблудился.

— Откуда ты?

— С Крымской станицы, соврал опять Филька.

— Кто твой отец?

— Отца нет, убили.

— Брешешь ты все, собачий сын. Ну, ладно, там в штабе с тобой разберутся.

Фильку под конвоем отправили в штаб, а разъезд повернул обратно.

— Может и на самом деле впереди красные,—сказал офицер.—Подождем, пока подойдут наши сотни. А за мальчишкой следите, чтоб не убежал. Мы этого прыща заставим развязать язык.

Наблюдавшие сверху мальчики видели всю эту картину и не знали, что делать. Стрелять - только погубишь Фильку, а своих с пулеметом все нет и нет.

— Что делать? — сказал Васька.

— Надо скорей своим дать знать—предложил Павлушка.— Где-ж это наши застряли, а?

— Я побегу на большую дорогу, узнаю, в чем дело.

Только что Васька собрался бежать, как из лесу выбежал Ганька.

— Ребята!—крикнул он,— наши с пулеметом вперед версты за три зашли, в ущелье сидят. Нехай казаки едут, отсюда их не трогайте. Идем скорей обратно к своим, а то совсем отстанем, белые совсем на нас наседают.

Мальчики опешили.

— Как? А как же с Филькой? Ведь Фильку казаки с собой захватили.

— Как, Фильку захватили?—удивился Ганька.

Васька быстро рассказал ему, в чем дело.

— Что-ж теперь делать будем?

— Глядите, глядите,— крикнул пастух,— еще казаки появились!

Действительно, из-за горы показались еще две сотни казаков.

— Вот это так история,— шепнул Васька, хватаясь за винтовку.— Ох, обойдут они наших!

А Филька-то, Филька... Как же Фильку вызволишь?

— Каюк Фильке... Разве теперь к нему пробьешься?

— Смотрите, и пулеметы у них.

— Вот собаки! Давайте в них стрелять отсюда.

— Отомстим за Фильку!

—