Сахара — не только песок - Иржи Галеш

он не показался мне таким уж плохим. Я показал его д-ру В. И. Станеку, и он его даже похвалил. В ответ на мою робкую просьбу д-р Станек согласился принять участие в реализации фильма.

Мы предложили проект экспедиции и набросок сценария фильма, который она должна была снимать, правлению Государственного банка Чехословакии, встретили понимание и получили самое главное — валюту. Владимир Бартош, много лет участвовавший в наших исследованиях карстовых пропастей и пещер и экспедициях на Стромболи и Этну, дополнил программу ожидаемой поездки сценарием еще одного фильма — о работ наших геологов, ищущих уголь в области Бешара, заключил договор с Остравским телевидением и получил от них все необходимое для съемок. Мы заключили договор на съемки «Следов на песке» с соответствующим отделом Пражского телевидения, который обеспечил нас кинопленкой и даже выдал камеру.

Тут встретились сложности: алжирское посольство в Праге сообщило нам, что для выдачи нам визы они должны получить из Алжира разрешение на съемки. До отъезда оставалось еще два месяца, и потому они советовали нам не волноваться.

Однако в день отъезда визы все еще не было. Учитывая то, что многие съемки мы могли осуществлять только весной и что существовали и другие определенны сроки, отложить отъезд мы не могли. Д-р Станек от участия в поездке отказался, а остальные выехали в Тунис. Владимир Бартош получил пленку и камеру на Пражском телевидении. В поездке приняли участие также П. Язаириова из редакции передач на Африку чехословацкого радио, Л. Сейфертова, главный редактор журнала по африканистике «Solidarite», и этнограф Хью Скиннер. Алжирскую визу, которую мы не смогли получить в Праге за два месяца, алжирское посольство в Тунисе выдало нам сразу же.

Таким образом, экспедиция в Алжир все же состоялась, но крюк в Тунис повлек за собой напрасные расходы средств и времени. Ситуация была критическая, и небезнадежная.

Поскольку с самого начала предполагалось, что мы предоставим результаты нашей кинодеятельности также и Алжиру, мы попытались заполучить какие-нибудь рекомендательные письма, облегчившие бы нам работу на местах. Во время переговоров в мэрии города Алжира, побратима Праги, мы, видимо по недосмотру, попали к начальнику кабинета мэра города господину Магиуту.

Господин Магиут был не просто чиновник, это бы необыкновенный человек, уже с первого взгляда в нем был виден человек действия. Он был не стар, скорее молод. Формальные подробности занимали его мало, он старался понять, что привело нас сюда и почему мы все что делаем. После долгого разговора он наконец заявил, что мы, видно, знаем, чего хотим, и в нас есть «бон кураж». А это важно, потому что «кто хочет, тот добьется». Алжирцы хотели и завоевали независимость — и мы, конечно, тоже сделаем свой фильм, раз хотим. А чтобы фильм наш удался на славу, он дал нам на месяц машину с шофером, горючим и запасом продуктов.

— Ничего за это не надо, только ваш фильм, если эго возможно, хотел бы когда-нибудь увидеть.

(Господин Магиут был родом из района, где велись особенно жестокие освободительные бои, а он провел несколько лет в оковах в заключении со строгим режимом.)

Следующий месяц мы ездили по пустыне. Владимир сумел за три дня отснять двадцатиминутный фильм о том, как геолог Топинка, наш благодетель по поездке 1967 года, и его коллеги ищут и добывают в пустыне уголь. Оставшееся время мы снимали «Следы на песке». Центральной темой фильма были интересные явления природы пустыни и угроза исчезновения различных видов животных. От частных примеров фильм переходил к общей проблеме возникновения и расширения пустыни и участию человека в этом процессе. Кончался фильм кадрами, показывающими, как сегодняшний человек может или полностью опустошить планету, или благоустроить ее и обогатить — в зависимости от того, какой выберет путь.

По возвращении в Прагу мы еще доснимали некоторые сцены из жизни мелких сахарских животных в домашних сахарских дюнах (к этому времени у меня было уже полкубометра настоящего сахарского песка). Опустошенные и обезображенные ландшафты для заключительных кадров фильма мы снимали уже в различных частях чешской земли, главным образом под Прагой.

И потому в доме у меня некоторое время было кино-ателье, где змейки и «песчаные рыбы» погружались в песок, хамелеоны вращали глазами и замедленно выстреливали языком. Когда съемки закончились, мне пришлось участвовать в монтаже; это отняло массу времени, по было поучительно. Затем предстояло озвучивать фильм, но на этой стадии все застопорилось. Остравское телевидение показало тем временем с успехом фильм Владимира о работе наших геологов в районе Бешара. А вскоре после этого мы получили сообщение о том, что фильм «Следы на песке» озвучиваться не будет, так как он пропал.

На этом история киноэкспедиции «Следы на песке» кончилась: монтаж проводился на оригинале, и никто не позаботился о том, чтобы сделать копии. Тяжелее всего сознавать, что мы к тому же обманули доверие таких людей, как господин Магиут из алжирской мэрии, и не смогли выполнить моральные обязательства.

Глава VIII

«ГАФИНЕК»

Сахару я все-таки не возненавидел, и прежде всего благодаря Гафинку. Имя свое он получил позже, а сначала это был просто малюсенький фенечек, которого бедуины выкопали из норы где-то между оазисами Гардая: и Эль-Голеа. В сценарии фильма «Следы на песке» этой прелестной пустынной лисичке отводилась значительная роль, и мы купили ее в качестве киноактера за 15 динаров. Фенек берберский (Fennecus zereda) взрослый — необыкновенно красивый зверек, а детеныши просто очаровательны. И если не будут приняты надлежащие меры, это очарование очень скоро станет для них роковым. Уже сейчас редко удается фенекам вырастить свое потомство вблизи оазисов и оживленных трасс. («Вблизи» означает в Сахаре 30—100 километров.)

Когда детеныши фенека так малы, что не могут убежать, приходят бедуины, берут мотыги — и малышки оказываются в мешках. Их продают у дороги или прямо в оазисе. Богатые наивные американки и сентиментальные немки, само собой разумеется, не могут устоять. В приливе восторженного экстаза они покупают золотистый меховой комочек с огромными ушами, нежным носиком и бусинками-глазками. О их жизни на воле они знают так же мало, как и о том, что этот зверек будет вытворять в их доме. Если кто-либо из читателей захочет завести фенека, предупреждаю, что они роют норы в стенах и диванах, ночью скачут по столам и другой мебели, сбрасывают вещи на пол и играют, подбрасывая и катая их, поднимая невероятный шум. Если им повезет и они найдут сыпучие продукты (мука, соль), они с огромным восторгом, разгребут их и разнесут по всему дому. Электрические провода