Как трудно быть красивой - Марина Серова

Кабинка оказалась довольно уютной — она создавала иллюзию отрешенности от толпы. В центре стоял небольшой квадратный столик. Одну из стен занимало фальшивое окно со стеклом под витраж, на котором красовался такой же узор, как на окне при входе в бар.

В целом обстановка выглядела более чем скромной, но я изобразила провинциальное восхищение, потому что заметила, что «продюсер» меня внимательно изучает.

— Давайте знакомиться, — наконец сказал он и окинул меня каким-то брезгливым взглядом — так смотреть мог только женоненавистник.

— Женя, — простодушно представилась я и протянула «продюсеру» ладонь.

Моя рука неловко повисла в воздухе, и пришлось сделать вид, что я протянула ее случайно за какой-то другой надобностью. Между тем молодой спутник Игоря Анатольевича понял мой жест по-своему.

— Сейчас принесут креветки, — сказал он и подал мне одну со своей тарелки.

Пришлось чистить ее, чтобы чем-то занять руки и заполнить неловкую паузу в ожидании заказа. К счастью, почти сразу же на пороге кабинки возник официант и поставил передо мной кружку темного пива и тарелку с еще теплыми креветками. Я поблагодарила его и подняла глаза на Лимона. Тот решил, что мне не терпится продемонстрировать свои способности, и с расстановкой сказал:

— Никогда никуда не торопись. Сейчас Антон подключит свой синтезатор, и ты покажешь нам голос.

Я молча кивнула и вплотную занялась креветками. Они были той единственной изюминкой, которая скрашивала обстановку бара. Остальное казалось мне дурным сном, хотя я точно знала, что для меня этот сон очень скоро закончится. Тем временем официант вернулся и поставил на стол бутылку водки и три рюмки. Я так и не поняла, откуда она взялась в пивбаре и кто из присутствующих мог ее заказать.

— Выпьем за знакомство, — сказал Игорь Анатольевич, открывая бутылку и разливая водку. — Пиво без водки — деньги на ветер.

Я взяла свою рюмку и судорожно пыталась сообразить, куда вылить ее содержимое. На мое счастье, под столом обнаружилась небольшая ниша, в которой была спрятана батарея-«гармошка». Если водку незаметно выливать туда, она не потечет на пол кабинки. Дождавшись момента, когда «продюсер» и его приятель одновременно опрокинули свои рюмки, я украдкой выплеснула водку под стол и после этого как ни в чем не бывало «закусила» креветкой.

— Между первой и второй… — начал качок.

— …промежуток небольшой, — закончил Лимон и налил мне еще одну рюмку «озверина».

Мне ничего не оставалось, как снова взять ее и дожидаться следующего удобного момента. Вскоре вторая рюмка водки отправилась под стол вслед за первой. Теперь нужно было сделать вид, что на самом деле все спиртное попало точно по назначению. Я неуверенным движением водворила рюмку на стол, сильно стукнув дном о столешницу.

— Вован, она уже пьяная, — заметил «продюсер».

Ага, так вот как зовут его приятеля! Узнать бы еще и кличку. Я изобразила полнейшее отупение и бессмысленно уставилась на молодого человека, которого Лимон назвал Вованом. Его внешность нельзя было назвать запоминающейся, но кое-какие характерные черты все же бросались в глаза. У него были накачанные бицепсы и тщательно отбеленные веснушки. Темно-рыжие волосы на первый взгляд казались каштановыми, а бесцветные водянистые глаза отсвечивали голубовато-серым. Интересно, какую роль играет этот парень в преступном синдикате? Может быть, это один из сутенеров, которые в дальнейшем занимаются ночными бабочками? Недаром же именно он принялся за мной ухаживать: заказал пиво и креветки и всячески располагал меня к себе.

— Ты как? — спросил меня Вован. — Петь не передумала?

Я отрицательно покачала головой и тяжело склонила ее вниз. Пусть думают, что я уже набралась.

— Тогда пойдем в зал.

Вован подхватил меня под мышки и с силой потянул на себя. Да уж! Пожалуй, с такими бицепсами этот парень в случае чего мог оказать серьезное сопротивление. Я с видимой неохотой поднялась со стула и заплетающимися ногами, поддерживаемая под руки молодым человеком, вышла в зал. Вован подвел меня к сцене и оставил на минуту, велев подождать. Переговорив о чем-то с единственным музыкантом, он вернулся ко мне и скомандовал:

— Сними куртку, а то нам не видно будет, как ты владеешь телом.

С этими словами он потянул мою куртку сзади за воротник и полы. Однако под ней оказалось то, чего он никак не ожидал увидеть.

— Ствол?!! — свистящим шепотом проговорил он.

Я мгновенно вырвалась у него из рук и заняла оборонительную позицию.

— Ментовка? — спросил он ядовито.

— Какая разница, — тихо сказала я абсолютно трезвым голосом.

— Ты отсюда не выйдешь, — пообещал мне Вован и обернулся, чтобы позвать кого-нибудь на помощь.

Я поняла, что самое время бежать. В мозгу молнией мелькнул маршрут до двери, и я опрометью бросилась к выходу из бара. За спиной послышался топот преследователей. Выскочив за дверь, я выждала пару секунд, а затем со всей силы захлопнула ее, чтобы она прилетела прямо в лоб первому из тех, кто гнался за мной. Машину с сигнализации я сняла уже на ходу, запрыгнула в салон и, отъезжая от бара, заметила в зеркале заднего вида, как мои преследователи размахивают руками, стоя под тусклой вывеской гнусного заведения.

Погони не было. Видимо, бандиты занялись более важными делами. Теперь они будут знать, что место встречи засвечено и нужно менять дислокацию. Но для меня это уже неважно. Главное — я видела их лица и теперь смогу узнать при встрече. Одно только осталось непонятным: почему, получив деньги с Алексея, эти отморозки продолжают преследовать его жену?

Впрочем, это я постараюсь выяснить завтра. А пока нужно ехать домой, а то тетя Мила там уже заждалась. Не люблю, когда она волнуется и думает, где я и что со мной. Проще приехать к ужину, чтобы не отвечать на ее расспросы. Чем меньше она знает, тем спокойнее спит.

А еще завтра мне предстоит убедить Кравцова в том, что ему нужен телохранитель. Это будет нелегко, но я уверена, что защита ему необходима. В противном случае он рискует оказаться в больнице — а может быть, и где-нибудь похуже.

Кстати, о больнице. Кажется, у меня поднимается температура. Когда приеду домой, первым делом придется принять что-нибудь мощное из моей аптечки. Болеть мне сейчас некогда.

Я боролась с Лимоном. Он уже опрокинул меня на землю и пытался закрыть мне рот и нос красным платком. Платок был шелковый, но когда «продюсер»-вербовщик накрывал им мое лицо, дыхание останавливалось, и меня охватывал страх. Нет, не тот страх, который сковывает движения, — от такого страха меня отучили еще в Ворошиловке. Этот страх, сопровождаемый всплеском адреналина, заставлял меня бороться изо всех сил. Но Лимон все время брал надо мной верх. Наконец ему удалось полностью перекрыть мне дыхание. Я громко закричала от бессилия — и проснулась в своей комнате на собственной постели.