Хочу тебя… сжечь! - Амалия Март

– Да, передай их в коммерцию, пусть Алена проверит по сетке, – продолжает он разговор, как ни в чем не бывало.

Зажимает телефон плечом и протягивает мне бутылку с водой. Я автоматически перехватываю ее у него из рук, наши пальцы на секунду сталкиваются на прохладном пластике, и я дергаюсь, как от удара.

Нужно поговорить. Нужно… что-то… или все. Обсудить. Наедине.

Ведь что-то происходит, да? Или это только со мной? Безумие какое-то.

Жадно присасываюсь к бутылке, делая большие болезненные глотки. Оттягиваю ворот водолазки, пытаясь пустить воздуха к часто вздымающейся груди, но получается весьма условно. Воздух вокруг словно раскален и обжигает кожу при соприкосновении. Никакого спасения.

С громким хлопком отлепляюсь от бутылки и жадно вдыхаю. Неожиданный поток прохладного воздуха на затылке заставляет замереть и прикрыть глаза от удовольствия. Артем аккуратно дует мне на шею, помогая освежиться.

– Мой герой, – с улыбкой шепчу я.

По затылку разбегаются прохладные мурашки, и я тихо урчу. Да, хорошо, продолжай. Украдкой скашиваю взгляд на человека напротив и тут же спотыкаюсь об острый взгляд. И весь эффект от стараний Супермена сходит на нет. Я снова вся горю, тело плавится, мозги просят вынуть их и отдать на благотворительность, потому что я ими больше пользоваться не смогу.

– Пап, хочу в автоматы поиграть! – звонкий голос Полины вырывает из Бермудского треугольника, в котором застрял мой корабль.

Дьявол кладет трубку и берет дочь за руку. Они отходят в сторону ряда разномастных игровых автоматов, усеянных детьми. Я остаюсь стоять, словно приходя в себя после американской горки. Вмиг становится холодно. Зябко. Дующий на затылок Супермен делает мне почти больно и теряет весь героизм в моих глазах. Потому что не чувствует момент.

– Может, пойдем на каток? – смело предлагаю я, оборачиваясь.

– Без проблем. Только с Полинкой надо попрощаться, а то устроит Арту концерт.

Я киваю, но с места не двигаюсь. Артем идёт к брату, что-то быстро ему говорит, затем наклоняется к племяннице, занятой битьём выскакивающих бобров, и треплет ее по головке. Та отмахивается от дяди рукой, и я невольно смеюсь. Очаровательный ребенок.

Артем хлопает брата по плечу и возвращается ко мне, светя широкой улыбкой. А я не могу не заметить, что Дьявол не удостаивает меня даже поворотом головы. Трус.

– Что ты сказал Полине? – искренне интересуюсь, как маленькое шило так легко отпустило дядю.

– Что встретимся с ней здесь же через неделю, а сейчас нам пора.

– Ты хорошо с ней ладишь, – не удерживаюсь от комплимента.

Мужчина, любящий чужих детей, априори занимает лидирующую позицию в моем топе. Просто такой человек не может оказаться с двойным дном, дети же все чувствуют.

– Да, Полинка классная.

– Она не очень похожа на твоего брата, – я не пытаюсь выведать о ее матери.

Не пытаюсь. Не пытаюсь!

– Да нет, похожа, – Артем оборачивается на парочку у игровых автоматов, словно оценивая их вместе. – Или нет. Никогда не задавался этим вопросом, – хохочет он. – Ладно, пошли, освежимся на льду. Ты хорошо катаешься?

Он ловко переключает тему, кладет руку мне чуть пониже поясницы и разворачивает к выходу.

– Хорошо, – подтверждаю я, все ещё перебирая вопросы, которые могут помочь мне выстроить более полную картину.

Хотя это совершенно ни к чему! Противоречит любой логике, даже женской! Не стоит запускать руки в улей, мед может этого не стоить.

– Жаль, – наклоняется ближе к уху Супермен. – Надеялся держать тебя за руку каждую минуту на льду.

Губ касается искренняя улыбка. Артем знает, как заставить тебя чувствовать себя особенной. Как ухаживать и удивлять. Почти идеальный мужчина.

Почти, потому что кожа сейчас горит вовсе не от его касания, а от чьего-то сопровождающего вслед взгляда.

Яна

– В смысле, нет размера? – я хмурюсь и переспрашиваю ещё раз. – Совсем нет?

– Сегодня суббота, – меланхолично отзывается худощавый парень на выдаче инвентаря.

– И что?

– Надо со своим приходить. Тридцать восьмой весь разобрали. Тридцать седьмой и тридцать девятый по одному остались, давать?

– Тридцать девятый, – выжимаю сквозь сжатые зубы.

То ещё удовольствие кататься в коньках не по ноге. Но я настолько сильно нуждаюсь в этом отвлечении, что готова даже в сороковые влезть. Вот и пригодились носки с авокадо! Натягиваю пушистые носочелы на колготки и тридцать девятый становится почти родным. Артем переобувается гораздо быстрее меня и с насмешливым видом наблюдает, как я шнуруюсь. Берет мои сапоги и относит их парню за стойкой, меняя на жетон с номерком, который тут же исчезает в заднем кармане его брюк.

К выходу на лёд я ковыляю, пытаясь приспособиться к странному ощущению, что на моих ногах примотаны два чугунных утюга. Но да ладно, привыкну!

Весь каток усыпан детьми и взрослыми, небывалый ажиотаж даже для выходного дня. Я замираю на несколько минут возле выхода, но отмирают, как только чувствую уверенную ладонь в своей руке.

– Поехали? – мягко спрашивает Супермен и аккуратно тянет в сторону.

Должна признать, что он выглядит просто великолепно. Высокий, широкоплечий, упакованный в модный серый свитер с отворотом. Каштановая шевелюра с лоском уложена на бок, широкая улыбка являет миру ряд безупречных зубов. Черт, он должно быть целую вечность носил брекеты, чтобы в итоге выглядеть так!

Глаза – расплавленный янтарь – смотрят на меня, мерцая восхищением, и я в очередной раз задаюсь идиотским вопросом: почему? Что он нашел во мне? Что такого усмотрел, что упорно добивается? Собеседница из меня так себе, красота весьма тривиальная, а уж прибабаха на целое стадо отсыпано генетической лотереей.

Или он все этого просто не видит?

Через пару кругов неспешных катаний я, наконец, привыкаю к ощущениям и начинаю передвигать конечностями смелее. Мы с Артемом по-прежнему катимся в связке рука-рука, набирая скорость, потом я смелею и резко разворачиваюсь спиной, катясь перед ним лицом.

Супермен распахивает глаза и удивлённо берет меня за вторую руку, направляя, чтобы я не врезалась во встречных катающихся.

– Ты сильно преуменьшила, сказав, что катаешься хорошо, – перекрикивает музыку и людей Артем. – Может ты и пируэты разные умеешь?

Я хитро улыбаюсь, останавливаясь. Аккуратно высвобождаю ладони, оглядываюсь, чтобы рядом не было людей и делаю красивый разворот на одном коньке. В какой-то момент теплые ладони обхватывают мою талию, и Супермен присоединяется к моему маневру. Ух ты! А он тоже не промах.