Незримые нити - Евгения Горская

— Надо было развестись, — повторил Борис.

— Я бы развелась. — Она снова села напротив. — Если бы его черт не прибрал. Быть посмешищем для города довольно неприятно.

Она сцепила ладони, хрустнув косточками.

— Вы здесь долго пробудете?

— Еще не знаю.

Ирена помедлила, полезла в карман брюк, достала телефон.

— Спасибо за компанию. — Она весело посмотрела на Бориса, вызвала такси и поднялась.

У двери он подал ей шубу. Ирена заговорщицки подмигнула ему и захлопнула за собой дверь.

А он неожиданно поймал себя на том, что впервые за долгое время чувствует себя сильным и абсолютно свободным.

Елизавета позвонила удачно — Антонина как раз решала, чем занять день. Занятий в университете сегодня не было, и такие дни получались самыми тягостными.

— Антонина Александровна, — тоном маленькой девочки заговорила невестка. Этот тон Антонину бесил. — Вы сегодня дома? Я могу привезти чемодан.

— Если ты не возражаешь, я сама за ним заеду, — решила Антонина.

— Конечно, конечно, — сразу согласилась Лиза. — Как вам удобнее.

Ничего обидного Елизавета не сказала, а казалось, что издевается. Антонина на себя разозлилась. Она привыкла считать себя умной и справедливой, а с Елизаветой всегда выглядела вздорной стервозной теткой.

«Антонина справедливая баба», — услышала она однажды от одного из студентов. Студенты шли впереди и Антонину не видели. У того, кто ее похвалил, она только что не приняла зачет.

Она и сама знала, что справедливая, но стало приятно.

С Елизаветой быть справедливой не получалось.

Антонина быстро подкрасилась, с удовольствием оглядела себя в зеркало. Ее шестидесяти ей не давали. Хорошо она выглядит, лет на десять моложе. Это даже Михаил признавал, хотя он редко хвалил Антонину. Чаще ругал.

Ехать она решила на метро. И потому, что денег жалко, и потому, что на метро быстрее. Спешить было некуда, но она привыкла спешить.

Звонок племянницы застал ее, когда она выходила из подъезда.

— Чем занимаешься? — спросила Маша. Она одна помнила Антонинино расписание. Лучше самой Антонины. — У тебя ведь сегодня свободный день?

— Свободный. — Антонина поправила шапку, чтобы телефон плотнее прилегал к уху. — К папе еду. Елизавета вчера наконец увезла свои шмотки. В моем чемодане. Еду чемодан забрать. Маша, переезжайте немедленно! Хватит по чужим углам болтаться!

Маша и Костя снимали квартиру давно, еще до того, как Борис женился, но сейчас Антонине казалось, что это невестка выгнала племянницу из дома.

— Да, — согласилась Маша. — В каникулы времени будет много, начнем перебираться. Папа тоже давно настаивает.

— Надо не начать перебираться, а перебраться! У вас что, много лишних денег?

Костя работал много. Брался за любые приработки. Но Антонина хорошо понимала, молодым нужны не только деньги. Нужна перспектива, нужны социальные лифты. С перспективами в стране были проблемы.

— Помнишь, я тебе говорила, что Косте предложили новую работу?

— Помню.

— Папа узнал, перспективы у фирмы хорошие. Костя решился, переходит туда.

— Маша, это не для него! — едва не застонала Антонина. — Чиновничья работа для дураков. Косте нужна интересная работа, он талантливый мальчик! Это я говорю не потому, что он твой муж.

— Тонечка, за интересную работу не платят. И потом, он же не рабочим к станку идет.

Антонина чувствовала себя бессильной. Понимала, что изменить ничего не может, а казалось, что виновата перед племянницей и ее мужем, который давно был ей почти сыном.

Поэтому и к подъезду брата подошла в самом мрачном настроении. На детской площадке сидела женщина с коляской, Антонина не обратила на женщину внимания.

Лиза открыла ей дверь с телефоном у уха. Улыбнулась гостье и отошла, тихо говоря в трубку.

Антонина разговор слышала, не затыкать же себе уши.

— Ты устроилась няней? — тихо говорила Елизавета. — Пожалуйста, зайди, когда освободишься!

Антонина собиралась взять чемодан и уйти, не раздеваясь, но передумала. Повесила шубу и повернулась к невестке.

— Борис говорил, что купил новые книги. Я их посмотрю, если не возражаешь.

Брат, хотя по текущей работе это ему давно не было нужно, за научными разработками следил и техническую литературу регулярно покупал.

— Конечно-конечно.

И опять Лиза ничего ужасного не сказала, а Антонине показалось, что невестка успешно пытается ее унизить. Ясно, что Борис не вырвал бы у Антонины из рук новую книжку!

Книги оказались интересными. «Возьму ознакомиться», — решила Антонина и поставила книги на место. Борис вернется и привезет ей книги. Выслушивать от вежливой Лизы разрешение взять книги собственного брата глупо и противно.

Зазвонил дверной звонок, послышался женский голос.

Оксана, узнала Антонина.

— Что, Елизавета?

— Ты устроилась няней?

— Я же сказала, меня просто попросили посидеть с ребенком, — оправдывалась Оксана. — Ваша соседка попросила посидеть с ребенком. Я же сегодня у вас не работаю!

— Ты у нас больше совсем не работаешь! Всего доброго! — тихо, не повышая голоса, сказала Лиза.

Антонине захотелось немедленно исчезнуть отсюда, и утащить Оксану, и сию секунду позвонить брату…

Хлопнула дверь. Антонина вышла в прихожую, схватила с вешалки шубу, взяла стоявший рядом чемодан, кивнула Лизе и вышла из квартиры. Оксаны у лифта уже не было.

* * *

Ехать на электростанцию было незачем. Борис позвонил Роману, попросил подготовить технические предложения, спустился в ресторан, позавтракал. Ему необходимо было увидеться со Светой, и он ломал голову, как это сделать.

Караулить ее около мэрии?

Пригласить в театр? Здание театра Борис видел, когда ехал из аэропорта. Не факт, что Роману это понравится.

Пожалуй, самым подходящим было снова пригласить пару в ресторан.

Борис расплатился с официантом, поднялся в номер, оделся и вышел на улицу.

День выдался солнечным, в Москве давно таких не было. Несмотря на легкий мороз, на солнце снег подтаивал, казалось, что вот-вот наступит весна. И воздух казался весенним, а не предновогодним.

Здание мэрии он увидел, едва отойдя от гостиницы. Сначала заметил вывешенные у двери флаги, а подойдя поближе, прочел вывеску.

Борис медленно пошел дальше, завернул за угол. Группка подростков-школьников, смеясь, шла навстречу. Бориса подростки вежливо обошли.