Незримые нити - Евгения Горская

Он снял ботинки, в носках заглянул в мастерскую, постоял около мольберта.

— Это для одной клиентки, — объяснила Наташа.

— Хорошая картина, — похвалил он. — Не отдавай. Клиентке другую нарисуешь.

Зазвонил его телефон. Семен вернулся в прихожую, похлопал по карманам куртки, достал телефон, ответил.

Мужской голос из трубки доносился до Наташи плохо.

— Вызывайте «Скорую»! Вызывайте немедленно! — рявкнул Семен и сбросил вызов. — Идиот какой-то! Хочет, чтобы я к его матери приехал.

— А почему ты не хочешь поехать? Я понимаю, ты не обязан, но…

— Потому что при таких симптомах вызывают «Скорую», а не меня!

Он зло покрутил телефон, сунул его в карман брюк и обнял Наташу. Борода колола щеку, но Наташа боялась пошевелиться, чтобы он подольше ее не отпускал.

* * *

После пирожковой, где он был со Светой, обедать не хотелось, но Борис, чтобы убить время, зашел в ресторан, поковырял салат оливье и поднялся в номер. Почитал с экрана телефона ленту новостей, полежал поверх покрывала на кровати, глядя в потолок, и незаметно задремал. До этого он был уверен, что не способен заснуть днем.

Разбудил его звонок. В номере было уже темно. Борис подвигал рукой, ища телефон, не нашел и только тогда догадался включить бра над головой. Аппарат лежал рядом на тумбочке.

— Да, Лизочка, — ответил он жене.

Он разговаривал с ней утром, с удивлением вспомнив, как раньше испытывал щемящую радость от звука ее голоса. Раньше он звонил ей по нескольку раз в день, и губы сами растягивались в глупую улыбку, и ему не хотелось, чтобы разговор прекращался.

Сейчас такой радости не было, как будто его привязанность к жене не могла пробиться сквозь сотни километров, отделявших их друг от друга.

Радости не было, а появилась тупая головная боль. Спать днем — дурное занятие.

— Можешь разговаривать, Боря?

— Могу. — Он откинулся на подушки, поудобнее прижав телефон к уху.

— Когда ты приедешь?

— Еще не знаю.

Ехать нужно прямо сейчас. Пытаться выяснять что-то о самом близком человеке — подлость. Нужно ей верить и опять стать счастливым.

Лиза тяжело вздохнула.

— У тебя все нормально?

— У меня все ненормально, когда тебя нет, — быстро ответила она. Она снова несколько раз вздохнула, и только тогда он понял, что жена плачет.

— Лиза! — Он рывком сел на кровати. — Лиза, что случилось?

— Я соскучилась.

— Что случилось, Лиза? — От страха пересохло во рту.

— Оксана больше не хочет у нас работать.

— Почему? — Страх отступал.

— Она не сказала.

— Ну не хочет и не хочет. Черт с ней! Узнай у Антонины телефон фирмы. Или в интернете найди. Ты лучше меня знаешь, что уборщица будет завтра же. Или даже сегодня.

— Боря, мне так обидно!..

— О господи! Ты всерьез расстраиваешься из-за уборщицы?

— Я относилась к ней как к подруге!

— Лиза, перестань, — попросил он, раздражаясь. — Ну что ты как маленькая!

А ведь ему раньше нравилось, когда она вела себя как маленькая. Она казалась ему ребенком, и от умиления перехватывало дыхание.

— Не расстраивайся. И меня не расстраивай.

— Ты скоро приедешь, Боря? — Кажется, она перестала плакать.

— Через пару дней.

Ему не хотелось возвращаться. И не только потому, что ему хотелось узнать о прежней Лизиной жизни как можно больше.

Здесь, в этом чужом городе он чувствовал себя свободным. Как будто счастливая жизнь с молодой женой была не вполне его жизнью. Как будто рядом с Лизой он был другим, ненастоящим, а теперь осознал себя прежним.

Положив телефон, Борис быстро разделся, прошел в душ. То ли от бьющей по телу горячей воды, то ли еще отчего, голова прояснилась. Он придирчиво оглядел себя в зеркало, вернулся в комнату, оделся.

Оделся вовремя — в дверь постучали.

Борис распахнул дверь, посмотрел на темноволосую женщину с серыми глазами и посторонился.

— Проходи.

* * *

Кузя прыгал, утопая в снегу. Животное больше не казалось печальным, потерянным. Наверное, потому что он еще щенок и, как все дети, быстро отходит от горя.

Наташа зябко поежилась — мороз был небольшой, а ветер сильный.

— Замерзла?

— Немного.

— Говорил же я тебе, чтобы дома сидела! — проворчал Семен.

Наташа знала, он рад, что она топчется рядом.

Семен тихо посвистел, застегнул на примчавшемся Кузе поводок. Наташа не думала, что он умеет свистеть, как малолетний хулиган.

— Летом поедем с тобой в круиз. — Семен обнял ее за плечи, потянул в сторону дома. — На теплоходе.

— Куда?

Кузя прыгнул, пачкая пуховик лапами. Наташа его отпихнула.

— Куда-нибудь. Ты куда хочешь?

Наташа пожала плечами.

— Почему именно на теплоходе?

— Я три раза плавал на теплоходах судовым врачом. Знакомый один предложил в отпуск на теплоход устроиться, и я согласился. И все мечтал, когда поплыву туристом.

— Ну так поплыл бы!

— Теперь поплыву. С тобой.

Навстречу прошла женщина с малышом лет трех. Семен придержал Кузю за ошейник.

— Работы там никакой не было. Давление старым дурам измерял. А все равно свободным себя не чувствовал. И не отпуск, и не работа.

— Зачем же ездил?

Семен посмотрел на нее смеющимися глазами.

— От скуки.

Обогнала женщина лет пятидесяти, обернулась. С любопытством оглядела Наташу, а с Семеном ласково поздоровалась. Он ответил.

Женщина заспешила дальше.

— А однажды мне пришлось роды принимать. Там, на теплоходе. Первый раз в жизни принимал. — Неожиданно он нахмурился и зло сжал губы. — Плохо принял.

— Ребенок умер? — посочувствовала Наташа.

— Нет. Не в этом дело. — Он тряхнул головой, хотел что-то добавить, но тут зазвонил телефон, и он полез за ним в карман.

Слушал Семен недолго и обреченно вздохнул.

— Ладно. Диктуйте адрес! — Сунув телефон опять в карман, объяснил Наташе: — Опять этот кретин! Который днем пытался меня вызвать. Я съезжу. Посмотрю, что там с бабкой. Ты не обидишься?

— Ну что за глупость! — поморщилась Наташа. — Почему я должна обижаться? Ты же не на свидание с другой женщиной идешь.