Мамочка в законе - Наталья Александрова

— Да кто тебя тронул бы в театре? — усомнилсяЛеня, но Лола больно дернула его за ухо, и он вспомнил, что главное — это ни вчем не сознаваться.

— Ну что я такого сделал? Я сидел, ждал тебя в машине,как условились… замерз, между прочим!

— Замерз? А по-моему, тебе было там очень жарко! Прямоодно место припекало! — заорала Лола.

— Какое место? — Леня невинно округлилглаза. — Ты о чем, Лолочка?

— Развратник!

— Ну что ты, девочка, я же беседовал с нимиисключительно по делу…

— Сексуальный маньяк! На твоем фоне даже Вася Зайкинвыглядит совершеннейшим ангелом!

— Ну да, он же брачный аферист!

— Зато он очень милый, — промурлыкала Лола, —он такой пупсик… И смотрит такими глазами…

— Хватит его расхваливать! Лучше скажи — удалось тебечто-нибудь интересное выяснить?

— Еще как удалось! — обиженно проговорилаЛола. — Потому что в отличие от некоторых я работала, а не прохлаждалась.Но тебе я ничего не расскажу!

— Лолка, перестань капризничать! Это же не шутки! Этоочень важное дело!

— Ага, теперь ты вспомнил, что это важное дело, а когдаты развлекался со своими потаскушками, ты об этом почему-то не думал…

— Да хватит тебе! Я же ясно сказал — мы просто немножкоповозились, ничего серьезного!

— Ах, это называется ничего серьезного? — И Лоласнова со всего размаху заехала сумочкой Лене по голове.

Маркиз еле удержал руль, он съехал к краю тротуара изатормозил.

— Ну ты совсем одурела! — Он повернулся к Лоле исделал вид, что собирается как следует ее отлупить. Лола завизжала и сжалась вкомок на сиденье.

— А ну выкладывай немедленно, что тебе удалосьузнать? — Леня метал громы и молнии, и Лола поняла, что переборщила.

К ее чести надо сказать, что она умела вовремя остановиться.Она быстро выболтала ему про звонок Ивану Павловичу и про то, что Вася завтрасобирается ехать к нему и отдать ему что-то, что лежит у него уже три дня.

— Вот как? — пробормотал Леня. — Кажется, мынапали на след. Умница девочка, что догадалась подслушать разговор! — Онпотянулся поцеловать Лолу.

— Не трогай меня! — взвизгнула она,отшатнувшись. — От тебя просто несет отвратительными дешевыми духами!

Дома Леня набрал телефон Вадима — обворованного братанесчастной Люси, жертвы убийственного обаяния Василия Зайкина.

— У вас есть какие-нибудь новости? — взволнованноспросил Вадим, узнав Ленин голос.

— Пока не очень много, — осторожно ответил Маркиз,но есть один встречный вопрос. Вам говорит что-нибудь такое имя — ИванПавлович?

— Да, конечно, — в голосе Вадима явственнопрозвучало недоумение, — очень уважаемый человек, коллекционер и знаток всамых разных областях. Собирает марки, монеты, редкие книги…

— Судя по всему, — прервал Вадима Леня, — именноэтот уважаемый человек навел на вас афериста и вора.

— Что? — изумлению Вадима не было границ. —Иван Павлович? Это невозможно, вы ошибаетесь!

— Во всяком случае, завтра наш вор встречается с вашим«уважаемым человеком», чтобы передать ему украденные у вас ценности.

— Ах он мерзавец! — воскликнул Вадим. — Ах онпаразит! А какая у него исключительная репутация!

— Не расстраивайтесь так, — проговорилЛеня, — можете мне поверить, большинство чрезвычайно уважаемых людей,обладателей безупречной репутации, — либо мошенники высокого класса, либоскупщики краденого. При их профессии репутация — это, можно сказать, орудиепроизводства.

Вадим еще немного повздыхал, и Леня, дав ему время освоитьсяс этой новой для него мыслью, задал еще один вопрос:

— Скажите, Вадим, те марки, которые у вас украли, онилежали в специальном альбоме для марок, кляссере?

— Да, конечно, — ответил Вадим внедоумении, — а что?

— Опишите мне этот альбом как можно подробнее.

— Это хороший, дорогой, старинный альбом втемно-красном сафьяновом переплете…

На следующее утро Василий проснулся по обыкновению поздно.

Он искренне считал себя человеком творческой профессии, атворческие люди, по его глубокому убеждению, никогда не встают раньше десяти, ато и одиннадцати часов. Мамочка Василия придерживалась других взглядов, онаповторяла сыну всякие скучные нравоучительные поговорки вроде: «Кто рановстает, тому Бог подает» и прочее в том же духе, но в этом вопросе Васяоказался тверд. Нашла коса на камень. Несмотря на волю и энергию, мамочкепришлось уступить и смириться с сибаритскими привычками сына. Сама она вставаларано, делала гимнастику, пробегала два-три раза вокруг дома, принималаконтрастный душ и только после этого готовила завтрак.

Вот и сейчас, когда полусонный Василий выплыл в кухню,облаченный в малиновый шелковый халат, мамочка, розовая от контрастного душа,жарила на тефлоновой сковородке яичницу с ветчиной и помидорами, жизнерадостнонапевая при этом шлягер прошлого века «Нам песня строить и жить помогает».

Яичница предназначалась для Васи, сама мамочка завтракалаобезжиренным йогуртом и сухими хлебцами с топинамбуром.

— Васенька, — начала мамочка обычный утреннийразговор, — тебе обязательно нужно делать по утрам гимнастику. Тыполнеешь, а это вредно для здоровья и некрасиво.

Васенька воспринимал эти разговоры как звуковоесопровождение — монотонное и успокаивающее, как шум прибоя.

— Жить и любить, — проговорил он, усаживаясь застол.

— Что? — переспросила мамочка.

— Нам песня жить и любить помогает. Любить, а нестроить.

— Да? — Мамочка удивленно подняла брови. Онаперекладывала яичницу деревянной лопаточкой со сковороды на Васинутарелку. — А нас учили так — строить и жить.

Она села напротив сына, налила чашку кофе (вторую за этоутро) и снова завела воспитательный разговор.

— Василий, — она решила добавить в голосстрогости, — я говорю абсолютно серьезно. Ты должен больше думать о своемвнешнем виде. Это весьма распространенная ошибка всех мужчин. Они думают, чтораз они не актеры, не эстрадные певцы и не популярные ведущие телепрограмм, имне нужно думать о собственной внешности. Я не говорю, что ты должен румяниться,подводить глаза и красить волосы. Но изредка наложить на лицо питательнуюмаску, пройти курс несложных косметических процедур вполне можно. В это времягода замечательно помогают фруктовые кислоты и жидкий азот!

Вася старался отвлечься от мамочкиного назойливого голоса.Он взял телефонную трубку и набрал номер Ивана Павловича. Сегодня можно былонаконец завершить дело с марками.