Рывок. От отличного к гениальному - Мэтью Сайед

Тренировка профессионала разительно отличается от этого сценария. Каждый удар с определенного места он выполняет несколькими мячами, внимательно сравнивая результаты с желаемым. В трудных или необычных ситуациях профессионал повторяет удар пять или шесть раз, получая обратную связь, которая может оказаться неоценимой, сложись подобная ситуация на соревнованиях.

Неопытный игрок, выполняя всего один удар из неудобного положения, лишает себя обратной связи для корректировки удара, и в аналогичной ситуации на соревнованиях ему приходится действовать практически вслепую.

Джек Никлаус – непревзойденный мастер в искусстве целенаправленной практики – всегда точно знал, чего хочет достичь каждым ударом. «Я никогда не выполнял удар, даже на тренировке, не имея очень ясной, сфокусированной картины в голове, – рассказывал он. – Это вроде цветного кино. Сначала я “вижу” мяч там, где я хочу, чтобы он остановился, – белый и красивый, на ярко-зеленой траве. Потом идет быстрая смена кадра, и я вижу, как мяч попадает туда, вижу его траекторию и даже как он себя ведет при приземлении».

Никлаус создавал свои яркие зрительные образы не ради удовольствия – с их помощью он мог получать самую подробную обратную связь. Сравнивая результат удара с «цветным кино» своих намерений, он при каждом ударе учился и адаптировался наиболее эффективным из возможных способов. Значение сил, высвобождаемых этим способом обучения, переоценить невозможно.

Только после того, как мой резаный удар открытой ракеткой стал стабильным, Чэнь позволил мне внести разнообразие, варьируя подкрутку и скорость. Но знаете что? Каждое изменение – кажущееся постороннему человеку креативным и спонтанным – точно так же оттачивалось часами практики и точно так же было абсолютно воспроизводимым, обеспечивая стабильную обратную связь.

Об этом следует помнить каждый раз, когда вы видите, как выдающийся спортсмен делает нечто необычное, например как Тайгер Вудс выполняет низкий удар из-под нависающих деревьев. Со стороны кажется, что это проявление гениальности, но на самом деле гольфист отрабатывал этот удар больше времени, чем вы потратили на все свои занятия гольфом – и с более сильной обратной связью.

В этом контексте легко понять, почему честолюбивые спортсмены так хотят работать с лучшими тренерами. И дело не только в ценных советах во время тренировок: гораздо важнее, что великие тренеры могут организовать тренировку так, чтобы обратная связь стала неотъемлемой ее частью, что ведет к автоматической перенастройке, а это, в свою очередь, улучшает качество обратной связи, способствуя новым достижениям, и так далее.

Если вы сумеете создать для себя такую петлю обратной связи, прогресс пойдет с удивительной скоростью. Именно в этом состоит причина того, что люди совершенствуются – и будут совершенствоваться – почти во всех областях человеческой деятельности. Вот почему наука продолжает неуклонно двигаться ко все большему могуществу и точности.

Кстати, в этом же заключена и необыкновенная сила процесса эволюции. Эволюционная мутация «проверяется» с помощью «обратной связи» выживания и репродукции, что, в свою очередь, обеспечивает возможность для новых мутаций, которые снова подвергаются проверке, и так далее. За несколько сотен миллионов лет действия этой обратной связи одноклеточные организмы развились до современного человека и других удивительных существ, которые нас окружают.

Разница, разумеется, состоит в том, что эволюция действует на протяжении многих поколений. Мы же способны достичь мастерства за несколько тысяч часов.

Применение полученных уроков

Представьте, что вы молодой врач, желающий научиться диагностировать рак по рентгеновским изображениям с низкой дозой облучения, которые называются маммограммами. Вы ассистируете опытному врачу в действующей клинике и усердно следите за всеми его действиями, чтобы усвоить необходимые для специалиста навыки. На первый взгляд это вполне разумный метод овладения профессией. Но так ли это?

В этом разделе мы проанализируем выводы, сделанные на основе целенаправленной практики в спорте, и посмотрим, как их можно применить в других областях. В качестве примера возьмем медицину, поскольку в ней польза от совершенствования навыков (то есть спасенные жизни) гораздо нагляднее, чем где-либо еще. Но точно так же целенаправленная практика может применяться и в других сферах деятельности.

Итак, вернемся к нашему молодому врачу. Работая в клинике, он замечает, что злокачественные опухоли диагностируются довольно редко, и, несмотря на присутствие опытного специалиста, у него лишь несколько раз в неделю появляется возможность обсудить позитивные результаты и понять, какие изменения в маммограммах указали наставнику на возможную опасность. Другими словами, его практика является спорадической.

Но и это еще не все. Когда опытный врач диагностирует злокачественную опухоль, то как определить, не ошибся ли он? И опытный, и молодой врач получат подтверждение диагноза только через несколько недель, по результатам биопсии. Но к тому времени они уже почти забыли причины постановки этого диагноза и занимаются новыми случаями.

Используя терминологию предыдущего раздела, можно сказать, что обратная связь зашумлена: искажена задержкой и необходимостью решать новые задачи.

Можно ли теперь сказать, что совместная работа с опытным врачом до такой степени эффективна, как представлялось в начале? Использует ли она принципы целенаправленной практики? Совершенно очевидно, что нет. Поэтому стоит ли удивляться, что молодые врачи учатся очень медленно, постепенно приближаясь к 70 %-й точности диагностирования своих наставников, но редко превосходя ее?

Теперь представьте совсем другую систему подготовки, предложенную Андерсом Эрикссоном, когда студенты имеют доступ к цифровой библиотеке маммограмм, для которых уже подтвержден правильный диагноз и расположение опухоли. В этом случае студенты получают возможность непрерывно ставить диагнозы и мгновенно получать обратную связь, что позволяет совершенствовать точность их диагностики. «Библиотека маммограмм может быть индексирована, чтобы студент имел возможность найти похожие случаи, обучаясь видеть критический признак или определенный тип опухоли», – говорил Эрикссон.

Этот способ обучения очень похож на мини-футбол или тренировку со множеством мячей в настольном теннисе. Он использует принципы целенаправленной практики, как количественно – гораздо больше диагнозов за доступное время, – так и в направляющей силе обратной связи. Учитывая огромный потенциал такого метода обучения, очень обидно, что медицинское сообщество еще не приняло его на вооружение, несмотря на настойчивые усилия Эрикссона.

«Медицина – это обширная и относительно консервативная область, – говорит Эрикссон. – Кроме того, существуют разного рода препятствия. Пока у больниц нет способа объективной оценки клинической эффективности, не возникнет и настоятельной необходимости в переменах и совершенствовании обучения. Но я по-прежнему надеюсь, что вскоре будут предприняты структурированные усилия в этом направлении».

Рассмотрим еще один пример из области медицины. В 1960 году Джеффри Баттерворт провел исследование, чтобы выяснить, повышается ли с опытом работы точность диагностирования заболеваний по шумам в сердце. Выяснилось, что точность диагностики повышается по мере превращения студента в сертифицированного кардиолога, но у врачей общей практики со временем снижается.