14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс

Благодаря радиосвязи со штабом дивизии, с разведывательными группами и танковой разведывательной ротой обер-лейтенанта Фрица Фесманна, который командовал группой тыловиков и всеми ненужными в бою транспортными средствами батальона, оставшимися на Дону, командир мотоциклетного батальона уже 19 ноября 1942 года имел полное представление об общем положении дел, которое четко указывало на то, что очень скоро здесь может возникнуть котел. Об этом было немедленно доложено в штаб 103-го панцер-гренадерского полка подполковника Зайделя, который вскоре после этого зачислил 64-й мотоциклетный батальон в состав своего полка и приказал ему передислоцироваться в район Карповки для осуществления обороны с юга. Каждый боец батальона вплоть до последнего шофера был проинформирован о сложившемся положении, был разобран пример с котлом в районе Хелма во время Польской кампании и выдвинут лозунг: «Держитесь, командование нас выручит!» Вопреки ожиданиям, моральный дух личного состава был великолепным. По радиосвязи группе Фесманна была предоставлена «свобода действий». Прибывающие оттуда в котел водители машин тылового подразделения рассказали, что им едва удалось уйти от прорвавшихся советских танков.

Вечером 19 ноября уже в сумерках батальон прибыл в Карповку, что вызвало огромное облегчение у связистов батальона связи корпуса, участок охранения которого занял мотоциклетный батальон. Во время этой передислокации в результате танкового обстрела была уничтожена лишь радиостанция старшего радиотехника Гритцманна, замыкавшая колонну. Чтобы спасти радиодокументацию, еще ночью туда была направлена боевая группа, которая похоронила обоих погибших радистов и вернулась с найденной радиодокументацией, хотя русские уже все там перерыли. Сам Гритцманн добрался до нас пешком только к полуночи, когда мы уже начали опасаться за его жизнь.

19 ноября 1942 года обер-лейтенант Фесманн доложил: численный состав батальона впереди (в котле) — 280 человек, вне котла, без тылового обоза — 450 человек.

В Карповке группа Зайделя (103-й панцер-гренадерский полк, 64-й мотоциклетный батальон и пешая рота 36-го танкового полка под командованием обер-лейтенанта Бремера) заняла хорошие блиндажи. За короткое время удалось хорошо оборудовать позиции в железнодорожной насыпи. Скоро появилось много румын, отставших от своей кавалерийской дивизии, которые, несмотря на приказ, не хотели возвращаться в свои подразделения. Они хотели сражаться под командованием только немецких офицеров — и надо отметить, что сражались румыны отлично.

В то время как за пределами котла обер-лейтенант Фесманн, собравший все доступные подразделения 14-й танковой дивизии, удерживал плацдарм на Дону у села Ложки, за что в январе 1943 года был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту, группа Зайделя пыталась с помощью разведывательных дозоров выяснить обстановку в южном направлении перед железнодорожной насыпью ветки Мариновка — Карповка. Постоянно происходили танковые дуэли, но и некоторые смельчаки из рядов нашей пехоты атаковали связками гранат слишком любопытные советские танки, которые поодиночке или группами пытались разнюхать обстановку в районе Карповки.

Во время ночной атаки советского сторожевого поста, проведенной нашей боевой разведывательной группой, удалось захватить в качестве трофея 18 бочек вина, которые лежали в подвале захваченного Советами здания бывшего нашего госпиталя. Во время стычки было захвачено в плен 20 красноармейцев, которые и прикатили эти бочки с вином к немецкой оборонительной линии у железнодорожной насыпи!

Уверенность в силе германских войск находила свое выражение в большом числе русских перебежчиков, которые ежедневно прибывали в котел. Настроение у старых фронтовиков в «Пауланском подвальчике», как мы называли котел, было превосходным[13]. Панические настроения наблюдались только в тех воинских частях, которые не имели боевого опыта. Таким образом, в период с 20 ноября по 6 декабря 64-й мотоциклетный батальон оставался в Карповке вместе с группой Зайделя.

6 декабря 1942 года поступил приказ о направлении батальона в распоряжение генерала Хубе в качестве резерва армии, оказавшейся в котле. В штабе генерала Хубе командир 64-го мотоциклетного батальона имел возможность прослушивать все донесения и разговоры русских, которые туда поступали и записывались на пленку. Так, к всеобщей радости, часто зачитывались телефонограммы большевиков, отправленные начальству, в которых один офицер клеветал на другого.

Рано утром 8 декабря главнокомандующий 6-й армией генерал Паулюс по телефону приказал 64-му мотоциклетному батальону вместе с пешей ротой обер-лейтенанта Бремера из 36-го танкового полка провести контратаку на высоту 135,1. Накануне иван прорвался через эту высоту на западном оборонительном рубеже котла и при поддержке танков вклинился на участке полка Кробека почти на 20 километров, вплотную подойдя к Карповке. 64-й мотоциклетный батальон был подчинен дивизии, державшей оборону на том участке. В свою очередь, дивизия переподчинила батальон полку, который и послал его в бой, не предоставив батальону ни опытного офицера, знакомого с местностью, ни поддержки своим тяжелым вооружением. Тем не менее, наступая по глубокому снегу, батальону удалось оттеснить передовые отряды советской пехоты. Во время этой контратаки был тяжело ранен обер-лейтенант Круг, прикомандированный к батальону от штаба дивизии. Советские танки, по всей видимости обстрелянные нашей артиллерией, отошли через наши позиции и остановились прямо перед нами, так что дальнейшее наступление стало невозможным. Неожиданно в 500 метрах от нас появилось около 40 наших танков из 16-й танковой дивизии, которые отбросили советскую пехоту и танки назад на высоту 135,1, находившуюся примерно в двух километрах от наших позиций. После изнурительного марша, утопая по колено в снегу, мы подошли к высоте, когда уже начало смеркаться. Немецкие танки остались на своих позициях перед высотой.

Командиры договорились между собой, что на рассвете 64-й мотоциклетный батальон начнет атаку высоты в лоб, в то время как немецкие танки обойдут ее с тыла и оттуда нанесут удар. На рассвете 9 декабря из-за высоты до нас донесся шум ожесточенного танкового боя. 64-й мотоциклетный батальон поднялся в атаку, которая сначала развивалась довольно успешно, но вскоре ему пришлось залечь, хотя его левый фланг уже захватил высоту. Вскоре шум танкового боя совсем стих, зато русские открыли массированный огонь из всех видов оружия и заставили вырвавшихся вперед смельчаков батальона зарыться в снег и лед. Позднее выяснилось, что, обойдя высоту с тыла, наши танки завязали бой примерно с 40 русскими Т-34. Из этого боя противоборствующие стороны вышли, потеряв по 50 процентов машин каждая.

В середине дня генерал Хубе приказал 16-й танковой дивизии провести ночную атаку с бойцами 64-го мотоциклетного батальона на броне. Направление движения определялось по зарядным гильзам, которые раскладывались через каждые 10 метров, и по азимуту. Около 22.00 танки последовали за огневым ударом нашей артиллерии. Командир танкового подразделения направлял атаку своих 15 танков с исходной позиции. Пока это было возможно, 20-мм зенитка указывала примерное направление движения к вражеским позициям своими трассирующими снарядами. Танки вели непрерывный огонь из всех орудий, они проскочили через три линии русских траншей, которые были смяты ударом во фланг бойцами 64-го мотоциклетного батальона. Поскольку вскоре ориентировка на местности была потеряна, танкисты попросили своего командира подать световой сигнал с исходной позиции. Оказалось, что мы продвинулись на восток на 500 метров дальше, чем планировалось. В этот момент советские танки пошли в контратаку, а в тылу ожили вражеские противотанковые пушки, открывшие ураганный огонь. Из-за подожженных танков с обеих сторон возникли потери. Горевшие танки так ярко освещали поле боя, что 64-й мотоциклетный батальон тоже понес большие потери.