История жены - Мэрилин Ялом

Большинство женщин в Средние века в конце концов становились матерями, многие – уже на первом году брака. Для большинства это согласовалось с их желаниями: считалось, что материнство – это божественное предназначение женщины. Те жены, которым было трудно зачать, становились повитухами или целительницами, уходили в паломничество, покупали зелья и амулеты и молились Деве Марии и святым. Они желали родить мальчиков – будущих хозяев семейных богатств или, в случае бедных классов, дополнительных работников на ферме. Дочери были нужны, чтобы заключать выгодные союзы с соседями или помогать в повседневных делах. Дети были благословением и помогали улучшить экономическое, социальное, религиозное и эмоциональное положение.

Церковь, как и сегодня, осуждала любые способы предохранения от беременности. Такой распространенный метод контрацепции, как прерванный половой акт, считался в первую очередь мужским грехом, а аборт – женским. Убийство новорожденного также расценивалось как женский грех, будь оно обусловлено экономическими причинами или желанием скрыть следы порочной связи[86]. Но в церковных и мирских судах разбиралось очень мало дел о детоубийстве; лишь позднее, в XVI столетии, когда детоубийство было по закону уравнено с убийством и стало караться смертной казнью, число судебных разбирательств значительно возросло[87].

Не располагая другими средствами контрацепции, кроме прерванного полового акта и естественной контрацепции в период кормления грудью, женщины, как правило, имели большое потомство. Семьи с семью или восемью детьми были в порядке вещей, а некоторые женщины, как, например, Марджери Кемп (1373–1431), рожали четырнадцать детей и даже больше. Усталость от родовых мук и чувство ответственности за тех, кого она уже принесла в этот мир, заставили Кемп при живом муже отказаться от секса – об этом мы еще скажем в свое время.

В Средние века роды были опасны для здоровья матери. Состоятельным женщинам помогали повитухи, а бедняки полагались на помощь родственниц и соседок. Мужья не допускались до родов – считалось, что их присутствие приносит несчастье, – а к хирургам обращались в исключительных случаях, в основном тогда, когда извлечь плод другими способами не удавалось. Поскольку вероятность смерти была очень высокой, приходской священник должен был исповедать и причастить женщину до того, как начинались роды.

В литургию была включена молитва о беременных и тех, кто находился в схватках. К Деве Марии обращались как к «милостивой помощнице в женской доле», обладающей силой облегчить страдания «бедняжки, испытывающей родовые потуги» и «отвести от нее все беды». Бог-Отец тоже отвечал за то, чтобы «дело разрешилось самым скорым и успешным образом»[88].

Послеродовой период был особым временем в жизни молодой матери. В обеспеченных семьях женщина лежала в постели, принимала гостей и пользовалась повышенной заботой и вниманием. В богатых итальянских семьях матерям выдавали игровые доски, чтобы они развлекались в своем вынужденном заточении. Муж мог дарить жене подарки, особенно богатые, если рождался мальчик, – например, заказать мастеру поднос для роженицы или панель с игральной доской на одной стороне и живописью на другой. В музее Фогга в Гарвардском университете хранится такой поднос, созданный в первом десятилетии XV века; с одной стороны на нем шахматная доска, с другой – сцена с родами. Молодая мать сидит на высокой кровати, ей приносят обед. В нижней части изображения ее ребенка пеленают после купания. Как правило, на таких сценах также изображают приходящих и уходящих гостей. Но женщинам с более низким достатком, конечно, приходилось возвращаться к работе, как только они чувствовали в себе силы снова встать на ноги.

На протяжении шести недель после родов матери запрещалось посещать церковь, поскольку Ветхий Завет гласил, что в течение этого времени женщина является нечистой. Существовала специальная очистительная молитва, которая возвращала женщину в общество. Служба начиналась снаружи церкви, женщина, которая недавно родила, получала благословение. Священник окроплял ее святой водой и, взяв за правую руку, вводил в церковь.

Как правило, и богатые, и бедные матери кормили детей грудью, иногда используя в качестве докорма коровье молоко, особенно если жили в сельской местности. Но некоторые дворянки уже пользовались услугами кормилиц, которые тщательно подбирались из хороших семей и селились вместе с ребенком (позднее, наоборот, ребенка будут отправлять жить у кормилицы)[89].

Мы можем узнать о том, как женщины смотрели на женские проблемы, из трудов Тротулы, выдающейся женщины-врача, работавшей в Салерно в конце XI – начале XII века. С ее именем связывают несколько трактатов, распространявшихся на латыни и в переводе. Тротула писала о менструации и деторождении, бесплодии и аборте (который она осуждала) и о том, как создать видимость непорочности. Она также давала женщинам множество советов по гигиене и красоте, включая совет, как уменьшить ширину влагалища, предположительно, чтобы и после деторождения ублажать мужа. В переводе со среднеанглийского это место звучит так: «К сведению тех женщин, чьи срамные части широки и преужасно смердят, почему их господин и чурается их, не имея желания вследствие запаха их и размера»[90]. Как и теперь, тогда ответственность как за сексуальную удовлетворенность мужей, так и за продление рода ложилась на женщин.

Женщины также были обязаны растить своих детей и воспитывать их в первые годы их жизни. Когда мальчику исполнялось семь лет, отец должен был взять на себя ответственность за его образование (конечно, если семья была достаточно богата, чтобы вообще заниматься образованием детей), а за воспитание девочек продолжала отвечать мать.

Публичное образование с акцентом на чтении, письме и счете к концу XIII века стало доступно девочкам из высшего класса во Фландрии и в Париже, а несколькими десятилетиями спустя – и в Италии[91]. К началу XV века школы для девочек открылись в Германии и Швейцарии. В Великобритании частные школы посещали только мальчики. Как правило, девочки из богатых семей и дворянства обучались на дому. Большая часть крестьянства была необразованной.

Как проводили свой досуг городские девушки, выйдя замуж? Немецкая медиевистка Эрика Уитц показывает, что многие жены работали как по дому, так и вне дома[92]. Они могли подменять мужей в случае их болезни или пока те были в отъезде, а кроме того, они иногда были партнерами супруга в таких делах, как торговля, финансы, текстильное производство, держание постоялого двора или таверны, пекарни, пивоварни, бани и многих ремесленных производств.