Не ангел хранитель - Янка Рам

Оттягиваю от её лица руки. Губы белые, взгляд застывший.

Рисую на ледяной ладошке несколько букв. Она заторможенно опускает взгляд. Повторяю: «Т.ы.м.о.л.о.д.е.ц.»

— Нет, я не молодец… — срывающимся голосом. Тревожно косится на Тару, часто втягивая воздух через нос.

Коснувшись подбородка, разворачиваю её лицо к себе.

Давай, смотри на меня, а не туда.

Сжимаю её кисти, касаясь костяшками красивых коленей. Её нижняя губка дрожит. И я залипаю… залипаю… залипаю на каждой детали!!

Блять… Я бы тебя сейчас так затрахал, что ты бы не вспомнила ни про одну собаку, клянусь! Даже если бы они стаей вокруг носились.

Опускаю слишком откровенный взгляд, возвращая себя в адекват. В моём кармане осталась только обложка от блокнота. Но на ней тоже можно написать. И я пишу, сидя перед ней. Обхватив левую руку повыше локтя, Ника прижимается лбом к моему плечу. Торможу от неожиданности.

— Можно, я так?..

Да тебе можно всё, что угодно!.. С трудом вспоминаю мысль, что хотел написать. Аа…

«Уровень интеллектуального развития собаки и её психология аналогичны ребёнку от двух до семи лет. Попробуй увидеть в каждой ребёнка. Так будет проще их понять и принять. Они хотят играть, исследовать, и чтобы их любили. Ради любви хозяина они готовы служить. И угождать».

Показываю ей. Не отпуская моей руки, читает.

— Но только у этих детей смертоносное оружие.

Развожу руками. Киваю. Это так… Дописываю: «У них всех — инстинкт стаи. Они принимают за норму то, что транслирует вожак/хозяин. Проблема практически всегда в вожаке».

— Да. Ты прав.

Отпускает мою руку. Бросаю в огонь обложку блокнота. Ника сидит, поставив локти на колени и спрятав лицо в ладонях. Ей очевидно плохо. «И достаточно для первого раза», — решаю я. Касаюсь её плеча.

«Пойдём в дом?» — говорю губами, поднимая вопросительно бровь.

— В дом? — с облегчением. Тут же встаёт.

И….

Ну не могу я! Это сильнее здравого смысла! Подхватываю снова на руки, с восторгом кайфуя от того, как её ледяной нос утыкается в мою челюсть, и руки обвивают шею. Не торопясь, чтобы чувствовать это подольше, несу её домой. Моё сердце так колотится, что я не слышу ничего, кроме этого стука, превращаясь на минуту в глухонемого. Не отпуская её, поднимаюсь с ней на руках по лестнице.

Да!.. А сейчас опустить на кровать и…

Но опускаю её на ноги перед диваном. Наши лица на мгновение касаются. Смотрю ей в глаза: «Сейчас вернусь».

Отпускаю Тару, забираю шашлык, вино…

Разливаю по бокалам. Протягиваю один Нике. Нам немного неловко обедать в тишине. Видимо, напрягаясь из-за этого, Ника пытается со мной поговорить.

— Это твой дом?

Киваю.

— Ты живёшь один?

«Да».

— У тебя есть девушка?

«Нет».

Отвожу взгляд.

— А что значит твоё тату на плече?

Оглядываюсь на ручку, лежащую на столе, но писать больше не на чем. Ника протягивает мне ладонь:

— Напиши.

«Пограничник», — медленно вожу я пальцем по её коже.

— Защитник, значит, — пытливо прищуривается она.

Улыбаясь, пожимаю плечами.

— Армия, да?

«Потом контракт», — снова пишу у неё на ладони.

Мы допиваем вино. Становится пьяно и расслабленно. Ника задумчиво водит кромкой пустого бокала по нижней губе. Я держу её руку. Не забирает…

— Ты военный?

«Уже нет».

— Шашлык очень вкусный. Спасибо.

Киваю.

— И вино хорошее.

Опускаю взгляд. Я бы предложил ей ещё. Но вина больше нет. Но есть не вино. Мне часто дарят презенты со спиртным. Пусть расслабляется… Ей не помешает снять стресс. Главное, тормознуть самому. Мне сейчас мало надо, чтобы слететь с катушек.

Разворачиваю её ладонь вверх. И наблюдая, как пьяно порхают ресницы, пишу, глядя ей в глаза: «Коньяк… Ром с колой… Самбука…»

Вопросительно смотрит на меня:

— Ты хочешь меня напоить? — её брови возмущённо ползут вверх.

И вообще мимика на её лице становится оживлённей.

«Да ты уже пьяная!» — улыбаюсь ей. Отрицательно качаю головой, поглаживая её кисть. Смотрим друг другу в глаза.

— Я знаю… что ты меня не тронешь… — шепчет она.

Ох, Ника… мне бы твою уверенность!

Улыбка испаряется с моих губ. Пульс ускоряется. Если бы это была не Ника… Любая другая… Ещё как бы тронул. Легко бы уже разложил и…

А с ней так не могу.

— Глаза у тебя, Саша… — приближается её лицо ближе. Пальчики зависают возле моей брови.

И мне снова, как псу, хочется потереться лицом об её руку.

Но, не коснувшись, она отдёргивает её. Опускаю разочарованный взгляд. Не контролируя себя, нечаянно сжимаю её ладонь. Слишком сильно. Тихо вскрикивает, пытаясь выдернуть. Отпускаю…

«Извини…»

Встаю с дивана, отхожу от неё подальше. Засунув свои руки в карманы, смотрю в окно.

— Саш… А у тебя — ни телевизора, ни ноутбука?

Вздрагиваю. Не поворачиваясь, отрицательно качаю головой.

— Ну зачем ты мне врёшь? — обиженно вздыхает. — На столе зарядное… и мышка. Тоже скажешь — разбился?

Блять… Ну хреновый я лжец. Не привык скрывать что-то.

Чувствую, как она подходит со спины, близко-близко… Кожа покрывается мурашками, затылок немеет от удовольствия.

— Саша…

Моё тело расслаблено, и я чувствую всё ещё ярче и острее, а контролирую себя хуже. И в голове моей начинают жить отдельной жизнью всякие горячие сценарии.

Смелый пальчик рисует на спине, снося мне башню…

Не надо, Ника!

Слабо соображая, делаю ещё один шаг к окну, пытаясь сбежать. Не от неё. От себя. И не понимаю, зачем. Я пьян…

— Саша… Я здесь, потому что… я тебе… понравилась? Других причин ведь нет?.. Похищать понравившуюся тебе девушку… Это… Ну… Так не завоёвывают. ТЫ, — многозначительно выделяет она, — мог бы по-другому.

Я и делал по-другому!!

Поворачиваюсь. Ловлю её руку, хмурясь, веду пальцем по ладони.

Да не хочу я ничего говорить! Нечего мне сказать. Я немой. Всё!! Обхожу её и иду на выход.

— Подожди!

Застываю на лестнице.

— Поговори со мной!

Издеваешься?.. Разворачиваюсь, гневно глядя на неё.