Антикиллер-3. Допрос с пристрастием - Данил Корецкий

Спортивный мотоцикл с ревом выскочил на небольшую площадку перед парковкой. Муж обернулся и оторопел. Молодой парень в шлеме и очках держал руль и смотрел в упор, а пассажир на заднем сиденье целился из небольшого автомата. Длинная очередь в упор буквально разорвала грудную клетку Владислава Николаевича. В последний момент он успел сделать шаг вперед, пытаясь заслонить жену. Но ничего не вышло. Плотный рой злых пуль изрешетил и ее. Супруги Тучковы упали накрест друг на друга в нескольких метрах от собственного завода. Мотоцикл ловко развернулся на узком пятачке, разогнался до ста километров за пять секунд и, встав на одно колесо, исчез за поворотом.

Шел пятнадцатый день с момента визита покупателей. Срок, отведенный на раздумье, истек вчера. Донской ветерок шевелил новые, безнадежно испорченные пулями плащи.

* * *

База стройматериалов располагалась неподалеку от стекольного завода – тоже на крутом правом берегу Дона. Это было особенно удобно, потому что внизу устроили причал и многие грузоперевозки производили по воде. Это гораздо экономичней и удобней.

– К вам посетители, Леонид Петрович! – доложила секретарша, и директор кивнул.

– Пусть заходят.

Через минуту три молодых человека в хороших костюмах и с уверенными манерами непринужденно расположились в глубоких кожаных креслах.

– Мы из Москвы, представляем «Консорциум», – без предисловий начал один, назвавшийся Максимом Викторовичем. – Предлагаем купить вашу базу. Цена – пять миллионов долларов. Что скажете?

Вобликов потерял дар речи. Это был человек опытный и битый. По молодости работал следователем в Нахичеванском РОВД. Потом получил восемь лет по нашумевшему делу о коррупции в органах, отбыл шесть в спецзоне Нижнего Тагила, после чего успешно занимался бизнесом. Всякое случалось за эти годы – и «наезды», и «непонятки», и смены «крыши», и «кидки»… Но все улаживалось с помощью методов, которые были хорошо известны: «стрелки», «терки», «черный арбитраж», привлечение «разводящего» или самый обычный арбитражный процесс, иногда – обращение к бывшим коллегам…

Но в последнее время все изменилось. Мир бизнеса, еще недавно казавшийся понятным, стабильным и незыблемым, преобразился. Старые правила игры превратились в дым. В город хлынули огромные столичные капиталы. Москвичи приходили и предлагали продать нужный им объект за хорошие деньги. Они не торговались и не повторяли предложения. Если хозяин отказывался – его убивали. А объект покупали все равно, но уже за гораздо меньшую сумму. Причем валили всех подряд, без разбора – и мэра Придонска, и Гошу Тиходонца, не говоря о менее известных и значимых людях… Вон, Тучковы, они тут рядом работали… Конечно, об этом не сообщалось официально, газеты и телевидение не раскрывали причины загадочных расстрелов, но все всё знали. Среди тиходонских бизнесменов прокатилась волна паники.

И вот московские захватчики пришли к нему! Вобликов утратил обычную невозмутимость и ослабил узел галстука. Одно дело, когда знаешь о наездах и расстрелах абстрактно. И совсем другое – когда это касается тебя самого!

Пауза затягивалась.

– Что скажете, Леонид Петрович? – спокойно спросил Максим Викторович. Он презрительно скривил рот.

Вобликов налил стакан воды, жадно выпил. Что тут можно сказать? Часть крупных предприятий, банков и коммерческих структур уже принадлежит никому не известным фирмам. То тут, то там всплывают сделки на миллионы долларов, проведенные без ведома «авторитетных» людей. Московская лавина накрывала Тиходонский бизнес, и ничего с этим не поделать…

– Цена нормальная, даже с «верхушкой», – стараясь держаться солидно, произнес Вобликов, но голос срывался, выдавая волнение. – Так что можно продать…

– Очень хорошо, – кивнул пришелец. – На оформление у нас есть три дня.

– Три?! – изумился Вобликов. – Всего три дня?!

– Да, – спокойно подтвердил Максим Викторович. – В четверг здесь будет работать новый менеджмент.

– Ну что ж… Да, только у меня есть одно условие! – Зоновская закалка придала директору сил, голос его окреп.

– Условие? – В голосе москвича прозвучало пренебрежение. – Какое условие?

– Речь о рабочих. Они акционеры. Если их кинуть, это крысятничество. Надо выплатить стоимость акций.

– Это сколько будет?

– Порядка шестисот тысяч зеленых. Бухгалтеры скажут точно.

– Не вопрос, – кивнул Максим Викторович. – Договорились. Володя наш юрист, он остается и готовит с вами документы. А мы пока прощаемся. Вы не приглашаете нас на раков с пивом?

Издевается он, что ли? Вобликов поднял глаза. Максим едва заметно улыбался перекошенным ртом. Но не издевательски, а благодушно. Хотя все равно это была дьявольская улыбка.

– Нет, – покачал головой бывший следователь и бывший зэк, а ныне успешный бизнесмен. – Что-то нет аппетита.

Юрист достал бумаги, его коллеги вышли из кабинета. Когда они садились в машину, Максим толкнул Дениса локтем.

– Видишь? Лед тронулся! Завтра поезжай в Придонск!

* * *

В Придонске ничего не изменилось. Да и в мэрии все осталось по-прежнему. Только секретарша изменила имидж: перекрасилась в брюнетку, изменила одежду, макияж и надела тонкие черные колготки. И в кресле мэра сидел совсем другой человек.

Денис приехал один, на одной машине, в руке у него был обычный черный кейс. Спиридонов принял его с максимальным почтением, хотя был заметно напряжен и испуган.

– Я слышал про несчастье со Степаном Васильевичем, – начал Денис. – Очень, очень жаль. Такой приятный человек! Мы почти обо всем договорились, он даже приглашал нас раков кушать. И тут такое!

Спиридонов смотрел в стол. Сердце его тревожно колотилось, ладони вспотели. Он еще не чувствовал себя настоящим мэром. Потому что не успел войти в роль, к тому же не обладал десятой долей связей и влияния Коломийца.

И вот теперь он оказался на переднем крае, на линии огня. И ему предстояло принять решение, за отказ от которого его предшественник поплатился жизнью.

Выдержав скорбную паузу, Денис перешел к делу.

– Речь шла о продаже порта. Собственно, это не совсем продажа – задействуется сложная многоэтапная схема, на выходе которой каждая сторона получает то, что ей нужно. С учетом экономико-политических поправок мы оцениваем порт в сорок миллионов долларов. Вы получаете один миллион. За одну подпись это немало.

Денис положил перед новым мэром блестящий кожаный кейс. Тот поспешно убрал его со стола и поставил себе под ноги.

– Главное, чтобы все было абсолютно законно.

– Даже не сомневайтесь! – заверил его Денис.

* * *

О человеке можно судить по его связям и местам, где он бывает. Но к оперативнику криминальной милиции это правило не подходит. Потому что тот не может выбирать собеседников и места встречи с ними. Точнее, нормальных собеседников и нормальные места. Если бы Лис ограничивал свое общение коллегами, сотрудниками городской администрации, студентами, инженерами и честными бизнесменами, он бы не раскрыл ни одного преступления. Ибо перечисленные лица понятия не имеют о криминальных замыслах, совершенных преступлениях, спрятанных вещдоках, «лежках» беглых зэков, короче, об обстановке на тиходонском «дне», которое, впрочем, если верить глянцевым журналам, и не дно вовсе, а небеса, на которых обитает «городская элита». Но в такую перевернутую оценку верят только лохи педальные, про которых эти журналы пишут, которыми оплачиваются и для которых, собственно, и существуют.