Древний элемент - Антон Гурко

– М-да, что-то у вас не особо гладко все.

– Да какой там гладко?! Она говорит, что управляет делами фабрики, но на деле целыми днями по салонам ювелирным и бутикам ходит. А рулит всем на предприятии управляющий, с которым она по ходу дела время от времени спит.

Драконт и Аарон вместе служили в регулярных войсках во время войны с эльфами. Вот только Драконт загремел в армию по собственной глупости и, если бы ему дали второй шанс, непременно бы все исправил. Аарон же был всегда золотым ребенком. Его родители владели крупным предприятием по производству волшебных сфер, были одними из самых уважаемых людей в Вотаре. Отец его был членом Народного Собрания.

Аарон учился в Высоком Университете Республики, о чем Драконт мог только мечтать. Но, когда началась война, романтичного склада ума парень, всегда воспитывавшийся в условиях, при которых все его прихоти неуклонно исполнялись, на волне общего патриотизма бросил учебу и в тайне от родителей ушел на фронт. Так он и попал в не самый почетный отряд, куда отправляли всех бездельников, неучей, воров и лодырей. Возможности попросить родителей поспособствовать попасть в часть поэлитней не было, так как иначе медным тазом бы накрылась его идея пойти воевать с эльфами. Так вот они и познакомились в отряде отбросов.

После смерти родителей Аарон унаследовал фабрику, но вместо того, чтобы взять в свои руки дело отца и матери, продолжил служить в войсках расследований Республики. В общем-то, все достаточно логично. Аарон был недоучкой, а потому для ведения столь сложного с магической точки зрения бизнеса знаний ему не хватало. Да и он уже привык к службе, где карьера ему тоже неплохая светила. И, в общем-то, он мог позволить себе управляющего, чтобы тот следил за производством, время от времени спрашивал бы у нанимателя разрешения на те или иные действия, регулярно отчитывался и приносил стабильный доход. Так вот Аарон и стал со временем начальником всех войск расследований в стране, несмотря на свое огромное состояние, с которым не совсем вяжется почетная, но порой не очень чистая работа республиканского следователя, пусть и верховного.

– Ну, слушай, ты, конечно, можешь покутить с любой из девчат, но проблемы с женой это не решит. Попробуй показать ей, что твоя любовь и мужская сила еще при тебе, что ты не хуже какого-то там управителя, – посоветовал Драконт.

– Думаешь? – с мутной миной на лице спросил Аарон.

– Думаю. Я, конечно, уже подзабыл, как оно с женой-то жить, но помню, что нужно ее как следует приголубливать, да почаще, чтоб проблем лишних не было, – улыбнулся детектив, вспомнив, как им с Фиалкитой хорошо было.

– Только вот, как я ее послушаю, у меня всякое желание пропадает, понимаешь?! – Аарон слегка стукнул по столу. Пьяные разговоры о дамах – это просто что-то с чем-то.

– Ну, постарайся как-нибудь. – Драконт пожал плечами, с таким он как-то не сталкивался.

– Тебе легко говорить… – Аарон, похоже, от этого разговора как следует взгрустнул.

Колдунам принесли еще вина.

– Ладно, давай выпьем за то, чтобы у вас с женой все наладилось, – поднял бокал в примирительном тосте Драконт.

– Ага, и чтоб ты себе бабу уже нашел, – пробурчал его собутыльник.

Аарон поднес бокал к губам, а Драконт почему-то помедлил. Пальцы, сжимающие бокал, закололо, и детектив ощутил пронзительный холод. Аж мурашки по спине пробежали. Он откинул кубок и, с размаху выбил чашу прямо из-под носа товарища, не рассчитав по пьяни силы и отвесив заодно ему невольную пощечину.

– Ты чего?! – Аарон ошарашено вытаращился на друга.

– Отравлены! Всем оставаться на местах, мы республиканские следователи!

Жизнь среди солнцепоклонников была, мягко говоря, скучной. Кэнтон понял это очень быстро. Если честно, алерийцы жили в большом и весьма красивом хлеву… Качество жизни чародеев было в разы выше, и это не подвергалось никакому сомнению – любой дурак, будь у него возможность сравнить, это заметил бы. Но зато солнцепоклонники были крайне манерными. Их этикет предписывал кучу ненужных и порой весьма витиеватых формальностей по каждому случаю жизни, начиная от приветствий людей разных титулов и заканчивая неловкой встречей людей по пути в нужник. Маги в этом плане были намного проще.

В Аториэйе можно было изучать разнообразные колдовские науки, читать книги, посещать театральные выступления, заниматься собственными исследованиями, обсуждать культуру и искусство, и многое другое. А вот в Сан-Тайре разговоры в основном сводились к обсуждению личностей – кто кому брат, сват, жених и тому подобное; россказням о рыцарских подвигах; обсуждению пиров, охоты и турниров. По части развлечений было вообще туго, книги были только в храме и только на соответствующую тематику, из песен – только баллады о все тех же рыцарях и принцессах. А репертуар придворной группы актеров и шутов был настолько скуп, что уже через полмесяца пребывания в крепости можно было бы самолично воспроизвести все постановки, и при этом еще был бы шанс сделать это лучше, чем местные скоморохи.

Вот охота и турниры еще хоть как-то скрашивали времяпрепровождение Кэнтона. Конечно, у него было много важных дел, нужно было вникать во все местные проблемы, вспоминать местные обычаи и вообще, узнавать понемногу, что и почем в Сан-Тайре и Алерии. Дэним все время ходил за ним следом и усердно рассказывал обо всех делах лорда Балдуина, изрядно раздражая Кэнтона. Княжич, правда, мужественно держался и не подавал виду, тем более что все повествования названого брата шли на пользу новоприбывшему наследнику Сан-Тайра.

Впрочем, даже охота и турниры не обходились без смешных и напыщенных церемониальных действий.

На второй день после прибытия Кэнтона в Сан-Тайр, состоялся крупный рыцарский турнир. Конечно, общественность требовала, чтобы новоприбывший княжич в нем участвовал. Но тут всплыла такая маленькая досадная мелочь – Кэнтон не был рыцарем и участия принимать не мог. А когда все вспомнили, что прошедшим вечером нерыцарь был помолвлен с дочерью короля, то тут и вовсе возник такой конфуз, что даже словами не описать. Само собой, во время пира никто об этом не думал, пьяные головы были заняты более важными помыслами, но потом это все равно вкрылось. Кэнтон следил за всем этим с искренним любопытством, еле сдерживаясь от того, чтобы не засмеяться, видя, как взрослые и уважаемые люди с таким серьезным и обеспокоенным видом бегают и пытаются понять и разобраться, как человек, не называемый определенным образом, может взять в жены девушку, называемую другим определенным образом, и как всю эту проблему разрешить. Конечно, в итоге все разрешилось очень просто – король перед турниром лично посвятил принца в рыцари и вновь объявил всем о помолвке Кэнтона и Анны.

А затем начался турнир. Сначала шли конные схватки, в ходе которых два всадника разгонялись и пытались выбить соперника из седла. Кэнтон, которого воинскому искусству учили маги, практически не использующие кавалерию, само собой, в седле держался весьма посредственно, поэтому он был выбит из седла в первом же заезде.